Наблюдая за риторикой представителей НВФ ОРДЛО по итогам встреч Трехсторонней контактной группы, можно предположить, что эти люди сами не понимают, чего хотят: с одной стороны, рассказы о том, как они "идут в Россию" и намерены идти туда и дальше. Но тут же - воззвания в духе "верните выплаты украинских пенсий прямиком на оккупированные территории здесь и сейчас" и требования снятия "экономической блокады" с другой.
Подобные чудеса гибкости можно было бы интерпретировать как неудачные формулировки, но их повторение не оставляет иллюзий: это и есть представление деятелей оккупационных администраций (вернее, представление их российских кураторов) о будущем урегулировании, которое сводится к формуле "мы хотим всего и сразу, а еще чтобы вы, Украина, все это оплатили".
Казалось, что реализовать нечто подобное не удастся ни при каких обстоятельствах – ведь на это нужно согласие украинской стороны, которое, очевидно, никак не могло быть получено. Но после недавнего заседания ТКГ очень трудно утверждать что-либо наверняка: по словам Мартина Сайдика, Леонид Кучма, который теперь снова представляет Украину в Трехсторонней контактной группе, предложил снять экономическую блокаду, "что было поддержано участниками от ОРДО и ОРЛО" (именно так были обозначены представители НВФ Сайдиком).
Разумеется, подобные заявления не могли не вызвать очень эмоциональной реакции в Украине, и, конечно, крики о "зраде" зазвучали еще громче прежнего. Но, если отбросить эмоции, и попробовать проанализировать то, что известно об инициативах Кучмы на данный момент (со всеми последующими оговорками и разъяснениями), то остается куда больше вопросов, чем ответов.
Говоря о "блокаде Донбасса", необходимо в первую очередь обозначить, что этот термин предельно некорректен: ни о каком блокировании людей на оккупированных территориях украинская сторона не говорит и никогда не говорила. Гуманитарные грузы поступают на оккупированные территории регулярно, экономическую составляющую вопроса обозначить как блокаду тоже очень трудно – несмотря на формальный запрет торговли с оккупированными территориями в различных ее видах, она велась все это время. Этот факт известен каждому, кто успел за эти годы хоть раз посетить населенные пункты, где есть КПВВ между освобожденной и оккупированной территорией.
Но бесконечное повторение слова "блокада" дает прекрасную базу для оправдания Россией своих действий по так называемой "национализации" предприятий в ОРДЛО, которая на деле является элементарным захватом. И обоснования необходимости в структуре "Внешторгсервис", на которую на данный момент замкнута вся экономика оккупированных территорий. Все это - не говоря уже об очередном поводе рассказать об "украинских фашистах, устраивающих блокады", что и делалось все это время российскими СМИ.
И вот, перспектива снятия "блокады" упоминается представителем Украины, причем наряду с такими со всех сторон "миролюбивыми" инициативами, как прекращение огня, причем с уточнением о запрете даже ответных мер – "не стрелять в ответ", очередной попытке разведения войск в районе Станицы Луганской (с прежними уточнениями о том, что для этого необходима тишина хотя бы на протяжении недели), что ставит под прямую угрозу жизни местного населения, которое, к тому же активно выступало против такой меры все те годы, что существует Рамочное решение ТКГ о разведении сил и средств.
То есть украинская сторона начинает озвучивать в публичном поле возможность все новых и новых уступок, о чем мы предупреждали в нашем материале о "референдуме", хотя никакого ощутимого импульса к урегулированию с российской стороны не наблюдается. Более того – представители РФ продолжают говорить о том, что и для снятия экономической блокады необходим "прямой диалог с республиками". Представители которых, в свою очередь, уже успели заявить о необходимости…"выплаты жителям Донбасса компенсации ущерба, причиненного блокадой" и "согласовании порядка управления промышленными активами, распределения доходов и расходов от их деятельности".
Получается, что роль Российской Федерации как агрессора оказывается не то что за скобками – она в принципе уходит в небытие. Ведь "Украина и Донбасс очень хотят договориться" - что явствовало из заявлений Кучмы до последующих разъяснений. Как и в случае с "референдумом", все заявления постфактум имеют уже очень мало значения: прозвучали именно такие формулировки, которые РФ успела обыграть и художественно интерпретировать в выгодном себе русле.
Но все же есть несколько обстоятельств, которые мешают этой "мирной инициативе" в какой бы то ни было из ее интерпретаций воплотиться в жизнь: управление предприятиями на оккупированных территориях осуществляет компания "Внешторгсервис", и не похоже, что бенефициары этого проекта намерены так просто отказываться от своих доходов с оккупированной части Донбасса. И речь идет сейчас не о Курченко, о котором традиционно пишут в этой связи, а о тех, кто стоит уровнем выше – кураторах от ФСБ и правительства РФ.
Представить себе, что произойдет откат к ситуации до начала "блокады" – когда предприятия на оккупированных территориях продолжали платить налоги в украинскую казну - очень и очень трудно, если не сказать больше – невозможно. Если принять это за вводную, то непонятно в чем заключается украинский интерес, помимо весьма туманной перспективы "наступления мира", но мира на условиях противника. Тем, кто спешит подсчитывать прибыли и поступления в украинский бюджет, стоит, как минимум, еще раз внимательно посмотреть на реальную ситуацию: блок силовиков и экономический блок управления оккупированным Донбассом сегодня имеют крайне прочные позиции, и вряд ли захотят с ними расстаться.
Что до разговоров о запрете ответного огня – это не только крайне непродуманная и несовершенная формулировка, но и заявление, вступающее в прямой конфликт с положениями Закона об особенностях осуществления государственной политики по обеспечению государственного суверенитета Украины над временно оккупированными территориями Донецкой и Луганской областей.
Те эксперты, которые еще до разъяснений Кучмы взялись рассуждать о том, что у нас сумасшедший недокомплект бойцов в подразделениях на передовой, и потому мы должны "просто прекратить стрелять" – путают причину и следствие. Недокомплект возник в том числе и из-за необходимости то и дело стоять под огнем противника в честь очередного "мирного плана" – так было после подписания первого Минска, так было и в 2015 году – когда был подписан Комплекс мер.
Подобные попытки прекращения огня в одностороннем порядке выступают сильнейшим демотивирующим фактором для армии и других сил, задействованных в районе проведения ООС.
Впрочем, украинским солдатам и офицерам не впервой: снова окажется, что некая "третья сила" очень эффективно уничтожает технику и живую силу противника, в то время как армия не нарушает договоренностей. Вот только неизвестно, как надолго хватит терпения у этой "третьей силы" воевать, не воюя.
Касательно обстоятельств, которые открылись после разъяснений "старого-нового" представителя Украины в ТКГ – что речь шла не о запрете ответного огня как такового, а ответного огня в том случае, если обстрел происходил непосредственно из объектов гражданской инфраструктуры – украинская армия и без того крайне внимательно относилась к тому, где была точка пуска того или иного снаряда, и не будет ли ответный огонь бессмысленен, а то и разрушителен.
В этом и сила, и слабость украинских офицеров: они думают об оккупированных территориях как о земле, населенной нашими людьми, и о территории, куда мы, как государство, обязательно вернемся, и потому не уничтожают противника так эффективно, как могли бы – ведь жертвами могут стать мирные жители.
Но и на этом парад непродуманных формулировок от президента и его команды не закончился: утром 7 июня, когда стало известно о новых потерях сил, задействованных в ООС, на сайте АП появляется сообщение о "потере РФ контроля над своими наемниками", что само по себе звучит как оксюморон – наемничество подразумевает полное подчинение своему заказчику, беспрекословное выполнение поставленных им задач любой ценой.
Кроме того, все те, кто проявлял в ОРДЛО хотя бы подобие собственного взгляда на боевые действия и порядок их ведения, давным-давно выдавлены с оккупированных территорий, и только и делают теперь, что пишут обличительные посты в телеграме из Москвы, не желая повторять судьбу Дремова и Мозгового.
Украина всеми силами добивается признания РФ оккупирующей стороной на Донбассе, закрепила именно это обозначение в своем законодательстве – ведь от определений происходящего на Донбассе напрямую зависит и то, с кем мы, собственно, ведем войну, кто понесет ответственность за разрушение инфраструктуры и гуманитарную составляющую существования оккупированных территорий. В этих обстоятельствах слова главы государства о том, что "Россия потеряла контроль над наемниками" – просто подарок для русских пропагандистов и официальных лиц: при обсуждении любых документов будет возникать попытка отсылки к этому высказыванию Зеленского.
Мы вынуждены повториться: слова и формулировки в этой войне имеют колоссальное значение. Враг использует любую оговорку и двусмысленность, чтобы продемонстрировать свое понимание ситуации, навязав его как можно большему количеству людей.
Та эмоциональная реакция на заявления о прекращении огня, которая была продемонстрирована множеством ветеранов – в том числе и теми из них, кого очень трудно заподозрить в симпатиях к прежней власти – в очередной раз доказывает, что эти люди уже достаточно травмированы попытками всевозможных "Минсков" и разговорами о том, что "нам нужен мир здесь и сейчас, и ничего более не должно нас волновать".
Украине, безусловно, очень нужен мир – но никак не через капитуляцию и никак не на условиях врага.