Bild am Sonntag: Впервые с 2004 года вы вместе вышли на один ринг, выполняя элемент тренировки «бой с тенью». Не хотелось ударить по-настоящему?
Виталий (смеясь): Я действительно пытался сделать все возможное, но во Владимира трудно попасть.
Bild am Sonntag: Так было всегда?
Владимир: Нет. Когда я был маленьким, Виталий дал мне дома перчатки и сказал «Давай побоксируем». Я понятия не имел, как это, и получил удар в полную силу. Это мне пришлось не по нраву. Я захотел доказать, что и младший Кличко может боксировать.
Виталий: Тогда на тренировках все были сильнее меня. Мне нужно было на ком-то упражняться — таким партнером для тренировок стал Владимир. На ринге мы лишь однажды боксировали друг против друга: в 1996 году в Киеве. Владимир во время этого боя сломал себе ногу. Это был знак, что нам надо это прекратить.
Bild am Sonntag: Вы обещали вашей матери никогда не сражаться друг с другом. Что вы пообещали вашему отцу перед его кончиной в июле 2011 года?
Виталий: Вообще-то это личное дело, о котором мы говорим не очень охотно, но если вкратце, то наш отец сказал нам перед смертью несколько важных вещей: «Все в жизни относительно. Никогда не известно, который из моментов станет самым важным в жизни. Каждый день нужно пытаться совершать лучшее, на что ты способен».
Владимир: Главный смысл его напутствия был в том, что нужно всегда быть оптимистом. Человек должен быть в хорошем расположении духа, чтобы приниматься за дела. Это мы сочли очень важным.
Bild am Sonntag: Владимир, в марте Вы проведете первый бой после смерти отца. Что-то изменилось?
Владимир: На ринге нет. У меня есть работа и я намерен ее выполнить. Семья, конечно, очень сильно меня мотивирует. Когда сын Виталия Егор-Даниель впервые присутствовал на моем поединке (против Сэмюэла Питера), я чувствовал очень большую ответственность по отношению к нему. Поддержку семьи не заменить ничем.
Bild am Sonntag: В 2004 году Вы запретили Виталию появляться в Вашем тренировочном лагере...
Виталий: После поражения Владимира в бою с Леймоном Брюстером я хотел, чтобы брат закончил карьеру. Риск был слишком велик. Везти собственного брата в больницу — это не шутки. У нас был настоящий конфликт, но Владимир настоял на своем. Он победил себя, нашел веру в свои силы, а напряженные отношения между нами давно улеглись.
Bild am Sonntag: Сегодня Вам снова можно критиковать Владимира?
Владимир (с усмешкой): Виталий может говорить все, что он хочет: это входит в мое левое ухо и выходит из правого.
Виталий: Я научился сдерживаться. Теперь я высказываю свое мнение после спарринга, а остальное предоставляю его тренеру Эмануэлю Стюарду. Оркестр может выдержать лишь одного дирижера.
Владимир: Слова мудрого человека.
Виталий (смеясь): То, что я мудр, видно и по моим седым волосам — они не имеют никакого отношения к возрасту.