Не случайно закавычиваю «науку». И не только психологическую, рядом с нею столь же успешно развивается и медицинская «наука». Дело здесь совсем не в наличии души или её отсутствии. С болью, а зачастую и с ужасом слушаю доклады наших номенклатурных вождей на публичных конференциях. Однажды имел неосторожность присутствовать вместе с американским профессором при чтении докладов нашими маститыми психологическими отцами. Американец, привычный к совершенно иному качеству ученых и науки, впал в абсолютное чувство отчаяния. Даже выкрикнул: «Что вы такое говорите! Это полная чепуха!». К счастью, докладчик, разумеется, академик, английский язык не знал.
Спустя час-другой, уже прогуливаясь со мною по Крещатику, американский коллега постоянно возвращался к услышанному от украинского научного классика. Воспользовавшись его эмоциональным состоянием, я, медленно подбирая точные английские слова, произнес: «Теперь ты, наконец, понимаешь, почему обязан помогать мне и моей молодой команде?».
Он – помогает. Как может. Но он не может убедить украинского министра образования и науки жестко модернизировать систему университетского образования. Во вполне адекватную современным требованиям в Северной Америке, Африке, Азии, Латинской Америке. И я – не могу.
Нет других? Умных, хорошо образованных, постоянно читающих современную профессиональную литературу? Есть, и достаточно много. И не только в Киеве и Львове. Но они, увы, не номенклатура. Вполне обильна современными знаниями и академическая молодежь, соответствующая своим европейским, африканским и азиатским коллегам. Но по утрам, идя на работу, они вынуждены скрывать свои неукраинские знания (прежде сказал бы – антисоветские знания) от своих боссов. Плохо образованных и очень-очень мстительных. И от часто меняющихся министров, предпочитающих демонстрировать окружающим свой неукоснительный патриотизм, а не современные навыки менеджмента. Приоткрою еще одну тщательно скрываемую тайну: в советской Украине количество защищаемых диссертаций было в разы меньше, нежели сегодня.
Да, были и тогда, в СССР, плохие специалисты и дураки, но – не столько же. Мой отец, профессор медицины, не раз рассказывал мне об уловках несостоятельных диссертантов: они стремились пройти защиту своих научных изысканий в так называемых закрытых ученых советах и соответствующих отделах ВАКа, закрываясь «секретностью» под эгидой КГБ и Министерства обороны. Туда, в закрытые советы, слушателей со стороны не пропускали. Даже таких, как мой отец, член КПСС, заслуженный фронтовик и т. д. и т. п. Соответственно, и дискуссии там не было.
Ежедневно слышу, что мы, Украина, хотим стать частью Европы. И делаем для этого всё возможное. Заверяю вас, читатель, с такими «научными кадрами» в Европу не принимают. С такими кадрами нам следует проситься в путинскую Россию. Там нас поймут и приголубят. И никакие американские профессора нам не помогут. Поскольку прежде всего здесь нужна жесткая политическая воля нашего начальства. Увы, нет её.
Образование – это одна из наиболее инертных систем социального организма. Но в случае модернизации этой системы, изменения в стране будут фундаментальными.