Большой голод на территории Украины – это события, которые до сих пор остаются в значительной степени неизвестными широкой общественности в Европе – мало тех, кто сможет назвать его место в истории, и еще меньше тех, кто знают, что речь идет о голоде, искусственно созданном советской властью. Тот факт, что для лиц, ответственных за самое массовое уничтожение гражданского населения в мирное время, так и не произошел свой Нюрнбергский процесс, в значительной степени объясняет отсутствие этой трагедии в коллективной памяти, но не меньшее значение имеет использование этой трагедии во внутренних политических дискуссиях в Украине. Существует срочная необходимость в денационализации Голодомора.
Успех пропаганды
Детям в школах объясняют: «дорогие дети, при Голодоморе наш народ морили голодом. Ну, буквально. Сперва хлеба осталось двести грамм на человека в сутки, а потом люди ели людей». Дети весело гогочут и – едва зазвенит звонок – тянутся за домашними бутербродами. Не потому, что злые и жестокие, они просто не могут услышанного вполне осознать, вместить это.
— Соня Кошкина
В своей книге, посвященной массовым уничтожениям , осуществленным Сталиным и Гитлером («Кровавые земли» – «Bloodlands»), американский историк Т.Снайдер вспоминает следующий эпизод большого голода. По случаю визита на Украину руководителя французской радикальной партии Эдуара Эррио, проходившего с 27 по 30 августа 1933 года, советская власть прибегла к вопиющей пропаганде. Накануне его приезда город закрыли, витрины магазинов, которые до этого целый год пустовали, наполнили едой, а всех жителей на пути проезда официального кортежа, проинструктировали на месте, что они должны выстроиться вдоль дороги, а также относительно одежды, которую они должны носить, милиционерам выдали новую форму, и специально из других городов Украины привезли автомобили, чтобы создать иллюзию массовости на Крещатике. Во время официальных приемов Эдуар Эррио держал дистанцию с немецкими и польскими дипломатами, поскольку опасался, что они заговорят с ним о 3,5 миллионах человек, которых обрекла намеренно на голод советская власть. Перед своим отъездом французский политик, который трижды был премьер-министром, поприветствовал Советский Союз, который на должном уровне воплотил «дух социализма» и «национальное чувство украинцев».
Учитывая закрытость Советского Союза и талант пропагандистов, можно понять, что в то время большой голод остался малоизвестным событием. Но сегодня? Как пояснить неосведомленность большей части европейского общественного мнения? Не углубляясь в разговоры со сравниванием большого голода с Голокостом, возникает все же вопрос относительно происхождения такой пропасти в памяти об этих двух событиях.
Нюрнберг для советских преступлений так и не состоялся
В отличие от нацистов, советские лидеры не были пойманы «на горячем» – конечно же, были у Голодомора внешние свидетели, такие как журналисты Мальколм Маггеридж и Гарет Джоунс, однако это ни в коей мере несравнимо с нацистскими концентрационными лагерями, обнаруженными силами союзников во время наступления на Германию. В связи с этим были отсняты сотни часов кинохроники, были собраны свидетельства выживших, ответственные лица были пойманы и преданы суду в Нюрнберге – процесс стал, возможно, самым освещаемым прессой в истории человечества.
Возможно, это слабое утешение, но жертвы Голодомора, к сожалению – не единственные, о ком забыла коллективная память. Многие ли знают за пределами Польши, что бомбардировка Варшавы немцами в сентябре 1939 года породила намного больше жертв, чем бомбардировка Дрездена Королевской авиацией в 1945 году? Сколько людей знает о том, что подавление восстания в Варшаве в 1944 году вылилось в большее количество жертв среди гражданского населения, чем после бомбардировки Нагасаки и Хиросимы вместе взятых? Много ли тех, кто знает за пределами Беларуси, что в боях с Вермахтом или от расстрелов СС погибло 20% населения этой страны?
Чисто украинская история?
Во время президентства Ющенко Голодомор стал неотъемлемой частью национальной легенды, прославляющей украинский народ. Это добавление имело несколько последствий. С одной стороны, организаторы этой истории ворвались в международное соревнование за звание самой большой жертвы, с тем, чтобы большой голод был признан наравне с Голокостом в глазах международного сообщества.
Растущее количество соревнующихся естественно имеет эффект совершенно обратный тому, которые преследуется соискателями : в лучшем случае, безразличие, в худшем – подозрение со стороны тех, кто видит в этом попытку нивелировать или снизить значение Голокоста. Вторым последствием стала склонность раздувать цифры. В момент правления Ющенко ходила цифра в 10 миллионов жертв, в то время как самые серьезные историки, специализирующиеся на этой теме, указывают на количество украинских жертв большого голода на всей территории советского союза около 3,3 миллионов. Если 1% преувеличения уже порождает сомнения в правдивости 99% истории, можно себе легко представить эффект преувеличения в 300%.
Я склоняюсь перед каждым, кто сегодня чтит память жертв голодного мора 1932-33 годов. Ваше тепло - это самая большая сила украинского народа. Склоняюсь перед каждым, кто сделал личный поступок чтобы вернуть правду о Голодоморе-геноциде наших невиновных братьев и сестер
— Виктор Ющенко
Третьим последствием стало то, что Голодомор стал частью «исторического пакета», включающего восхваление украинских националистов под предводительством Степана Бандеры и приуменьшение значения преступлений этих националистов против поляков и евреев. «Зараженными» эпизодами украинской истории, которые не имеют к этой трагедии никакого отношения, оказались не только воспоминания о большом голоде, но Голодомор еще и стал к тому же историей в основном украинской. Если бы Голокост был только событием в национальной истории – истории образования Израиля – а не трагедией, касающейся также европейской истории, воспоминания о нем занимали бы, возможно, даже меньше места в коллективной памяти. История Украины не позволяет понять, почему около 3,5 миллионов людей умерли от голода – конечно, то, что эти люди были украинцами, было крайне важным фактом, однако их судьба решалась извне Украины. Поэтому есть острая необходимость в «денационализации» истории Голодомора – память о жертвах от этого только выиграет, и крупнейшее массовое истребление гражданского населения, когда-либо произошедшее в мирное время, найдет свое достойное место в коллективной памяти европейцев.
Продолжение следует