Не любили большевики и творчество Фёдора Достоевского. Одно время даже запрещали его чтение. Да и как было любить тяжёлый разрушительный гений Достоевского, политического диссидента в молодости, спустя десятилетия написавшего кричащее покаяние и «Бесы», написавшего искренне, не по принуждению, без рекомендации жандармского управления. Эпоха была такая в России, относительно мягкая, позволявшая спокойно, без насилия эволюционировать взглядам и убеждениям.
А вот, наконец, и достославный послереволюционный 1919 год. В «Руководящих началах по уголовному праву РСФСР» без стеснения записали: «Право – это система (порядок) общественных отношений, соответствующая интересам господствующего класса и охраняемая организованной его силой». Просто, ясно и твёрдо. И, как оказалось, надолго. Даже сейчас, спустя столетие в совершенно новом, немыслимом прежде государстве Украина живём именно так, по тому самому принципу-порядку. Плохо живём, вот и начинаем от этого принципа в писанном праве (законодательстве) избавляться. Меняем кодексы, судебную реформу затеяли… Поможет ли?
В предлагаемых новациях есть и суд присяжных. Это принципиальное нововведение, прежней, советской властью в корне истреблённое. Какие уж тут суды присяжных в стране, где расстреливали заочно осуждённых решением чекистских «троек». Итак, возвращаемся к истокам, в цивилизованный мир. Но я, всегда сомневающийся, и здесь не уверен: станет ли в современной посттоталитарной Украине институт присяжных приближением к справедливому судебному решению?
Кодексом предусмотрена возможность заключать договор между прокурором и подозреваемым, а также договор между пострадавшим и подозреваемым. Это приведет к существенному сокращению сроков расследования уголовных правонарушений.
— Виктор Янукович
Основное решение будет за обыкновенными гражданами. Их мнение будет выше мнения профессионального судьи. Как в Швейцарии, как во Франции, США… Но мы – в Украине. Где подавляющее большинство граждан зрелого возраста - носители очень специфического правового сознания, специального советского правового сознания. Он (она) «усреднённый» украинец будет вершить правосудие в самых серьёзных уголовных делах, принимать решение, обязательное для судьи. Кто он (она), каковы его правовые установки, как понимает он правосудие?
В 1974 году по системе «книга почтой» я получил в политический свой лагерь книгу в мягкой зеленоватой обложке. Очень любопытную книгу под названием «Правовая культура и вопросы правового воспитания». Сборник статей, среди которых была и такая: «Характеристика правосознания различных групп населения». В малотиражном издании сугубо ведомственного характера была опубликована удивительная статистика! Некоторые мысли из той статьи уместно рассмотреть и сейчас, в 2012 году, в ожидании появления в Украине суда присяжных.
«Из статьи 14 Основ уголовного судопроизводства вытекает, что при сомнении в виновности, т. е. при отсутствии достоверно доказанной вины, должен быть вынесен оправдательный приговор. Согласно с этим принципиальным положением мы считаем индикатором солидарности с принципом презумпции невиновности, сознания гражданами своего права (и права окружающих) на охрану от неосновательных посягательств на их честное имя и свободу. Проверке этого положения был посвящён специальный вопрос, поставленный в абстрактной форме… Солидарную с законом позицию выразило весьма незначительное большинство опрошенных (57%)». Существенное замечание: опрошены были только москвичи, без всякого сомнения, советская провинция, в том числе и украинско-советская, дала бы иные ответы, ещё менее солидарные с принципом презумпции невиновности.
Никто не может быть освобождён от моральной ответственности за помощь преступлению на том основании, что он пришёл к интеллектуальному убеждению в неизбежной победе этого преступления.
— Семен Глузман
Другая цитата. В одном из вопросов анкеты была задана следующая ситуация: «В автобусе у одного из пассажиров украли золотые часы. Если немедленно обыскать всех пассажиров, то часы скорее всего будут найдены. Считаете ли вы, что…?». Такие получили ответы: половина опрошенных (51,5%) высказала положительное отношение к массовому обыску, причём наиболее терпимое отношение к нему проявилось в группе рабочих (59%), а наиболее отрицательное – у учащихся (44%). Какие показатели в подобной ситуации в современной Украине, где появился немалый процент частных собственников, готовых на многое в защите своих «кровно заработанных»? Кто знает, я, во всяком случае, не нашёл таких исследований.
И такая цитата. При выведении обобщённых показателей солидарности граждан с уголовным законодательством по сравнению с судоустройственно-процессуальным установлено, что показатели солидарности с уголовным правом во много раз выше. Превосходство уголовного права достигает десятикратного размера и даже превышает его. Видимо, массовое сознание расценивает репрессивную строну права как более существенную, чем гарантийную. Законопослушные граждане легче представляют себя потерпевшими, чем обвиняемыми. Отсюда в ряде случаев возникают явления «процессуального нигилизма»: отрицательное отношение к праву обвиняемого на защиту, к презумпции невиновности и т. д.
Всё это – социология. Точный диагноз правового сознания советских граждан начала 70-ых прошлого века. Насколько изменились мы с тех пор? Готовы ли мы сегодня принять и использовать правовые институты, давно привычные для других стран? Сожалею, но я не нашёл в украинской специальной литературе, как социологической, так и правовой, ссылки на исследования, подобные выше цитированному мною. Боюсь, что изменились мы мало. Именно поэтому, я полагаю, любые проводимые в Украине реформы, не учитывающие особенности нашей ментальности, обречены на неудачу. Именно поэтому, я полагаю, обречена на неудачу и конституционная реформа, предлагающая нам вполне европейскую, демократическую модель выборов президента страны парламентом. Увы, мы ещё не научились всерьёз относиться и к парламентским выборам…
Мы, в большинстве своём, советские. Даже наша молодёжь, выросшая в постсоветский период. Прошло ведь только двадцать лет из необходимых для свободы сорока. Это – не трагедия, с этим необходимо жить. Иного не дано. Речь о другом: любые реформы должны учитывать и эти реалии, реалии постсоветского сознания.