Можете себе представить, какую неожиданную радость испытало руководство КГБ, американец действительно был офицером ЦРУ! Увы, радость советских чекистов быстро потускнела, беглец оказался тяжело больным человеком, в силу этого предоставленная им информация была никудышней. Почти сразу московские врачи установили диагноз – шизофрения. Несчастного, категорически не желавшего возвращаться в США, к жене и дочери, поместили в подмосковную психиатрическую больницу, где он под новой, русской фамилией находился около двадцати лет. Местные врачи «на всякий случай» его не лечили, а офицеры КГБ очень быстро утратили к нему интерес.
В период «раннего Горбачёва» в СССР прибыла делегация из Американской Психиатрической Ассоциации с целью контроля за соблюдением диагностических критериев в советской психиатрической системе. Некоторые из советских диссидентов тогда всё ещё «проходили лечение» в специальных психиатрических больницах МВД СССР в качестве психически больных преступников. Американцы должны были объективно оценить ситуацию, встретиться с жертвами психиатрических злоупотреблений и с их виновниками, советскими психиатрами. КГБ, разумеется, как всегда был в стороне, встречи с заказчиками преступлений не были предусмотрены. Американскую делегацию возглавлял профессор психиатрии из Питтсбурга Лорен Рос. Именно он рассказал мне тогда и о такой своей задаче – встретиться в больнице с беглым офицером ЦРУ, передать ему фотографии жены и дочери и предложить, от имени семьи, скорейшее возвращение на родину. Посетив больного американца, Лорен сказал мне: « Впервые увидел больного шизофренией, которого никогда и ничем не лечили. Несмотря на то, что его диагноз сомнений не вызывал. Удивительная история…»
Я не случайно уделил так много внимания этой давней истории. В какой-то мере она характеризует нашу современную ситуацию. Где и сегодня в стране попросту не существует разнообразных подразделений социальной психиатрии (прошу не обманываться многочисленными защищёнными диссертациями на эту тему), где почти полностью разрушена амбулаторная психиатрическая служба системы Минздрава. Так, в 2004 году нами, Ассоциацией Психиатров Украины вместе с Киевским международным институтом социологии и Департаментом психиатрии университета Стони-Брук (США) было закончено массивное, уникальное мультидисциплинарное исследование распространённости выраженной психиатрической патологии среди населения Украины. Результаты были впечатляющими. Один из них, важный для упоминания в этой статье, такой: из всех жителей Украины, у которых была выявлена серьёзная психиатрическая не-норма, только 20% обращались за помощью к врачу. Остальные, т. е. 80% - никогда.
Так мы живём. Плохо живём. Неразумно, неправильно живём. Объясняя это чрезвычайно невысокое качество жизни бедностью государства. Не имеющего достаточных средств для модернизации системы оказания психиатрической помощи, для создания учреждений так называемой социальной психиатрии, для использования современных эффективных медикаментов. «Мы бедны!» - говорят нам, исправным налогоплательщикам, миллионеры и миллиардеры, никогда не бывающие в тех медицинских учреждениях, где лечимся мы. Среди них и те, кто сделал свои огромные состояния на грязном фармацевтическом бизнесе, на невероятных «откатах» и т. д. и т. п. Знаю ли я имена? Разумеется, знаю. Но – только некоторые. А все без исключения имена, суммы, банки знают офицеры Службы Безопасности Украины, давно и прочно позабывшие обязательство служить народу Украины.
Мы платим налоги. На наши налоги закупают медикаменты. Как правило, худшие, наименее эффективные, обладающие серьёзным побочным действием. Этими медикаментами нас лечат. Бесплатно. Нас лечат бесплатно медикаментами, давно не применяемыми в цивилизованных странах. И в полуцивилизованных. Медикаментами из далёкой истории психиатрической практики. Нам говорят: «Мы бедны. Ваших налогов для повышения качества лечения недостаточно!» Но никогда не объясняют, почему современные, эффективные медикаменты для лечения психических заболеваний в наших, украинских аптеках стоят в 3 или 4 раза дороже, нежели в Австрии, Бельгии, Аргентине. И многое другое не объясняют.
Мы платим налоги. На наши налоги издают учебники. В том числе и для подготовки студентов-медиков и врачей психиатров. Разумеется, на украинском языке, это ведь главное требование. Слабые, плохие учебники. Советские и по духу, и по стилю. А когда вы открываете любую книгу по психиатрической тематике, изданную на английском, французском или немецком языках, вы видите: в любой из них присутствует специальная глава об экономических аспектах проблемы. Читателю сообщают: лечение данной методикой, следование предложенным социальным или организационным новациям экономически выгодно! Это – очень серьёзный аргумент, зачастую – главенствующий.
К сведению читателей моей статьи: мы, украинцы болеем так же часто, как и другие жители планеты Земля. Например, шизофренией. Это грозное (но уже излечимое в определённых случаях) заболевание поражает нас столь же часто, как и жителей Гондураса, Польши, Японии. Только вот шансов на излечение у нас мало, нет на то условий, не одних лишь эффективных медикаментов. Ежегодные расходы в стране, связанные с этим заболеванием, подсчитаны в США: 18,6 миллиарда долларов на прямые затраты системы здравоохранения и 46,5 миллиарда долларов на косвенные затраты (зачастую именуемые непрямыми затратами). Здесь читателя прошу остановиться, осмыслить написанное: непрямые затраты более чем в два раза превышают сугубо медицинские. А что у нас, в Украине? Не знаем, совсем не знаем. Не интересуемся. Не знаем ни прямых расходов, ни косвенных. В 2002 году Ассоциация Психиатров Украины издала в переводе с английского книгу «Экономическая оценка психиатрической помощи». Думаете, очередь за получением её выстроилась? Как бы не так. Ни в Министерстве здравоохранения, ни в Министерстве социальной политики (ответственном за отсутствие в стране системы социальной психиатрии) эта книга интереса не вызвала. Как и другая, изданная нами в 2003 году – «Экономические издержки, связанные с психическими заболеваниями». А там – всё подробненько, и про прямые расходы, и про косвенные. Оно и правильно, бедным деньги считать не к лицу. Вот богатые пусть их и считают.
Это они, министерские экономисты наши с вами деньги считать не хотят. И – не умеют. Назову лишь некоторые расходы, в бедной деньгами Украине не учитываемые. Лечим в больницах подолгу и давно устаревшими медикаментами. Дешёвыми, разумеется. Теми, что скорее глушат болезнь и больного, нежели дают ему шансы на возвращение к нормальной жизни. Как заметил несколько лет тому назад коллега из Швеции, посетив одну из наших психиатрических лечебниц: «У вас в палатах так тихо, спокойно. А у меня беспрестанный шум, возня…» А сколько стоит для нас с вами это «тихо, спокойно»?
В 1991 году я посетил в городке Бродмор в Великобритании тюремный госпиталь для психически больных людей, совершивших преступления. Войдя в зал, где работали пациенты (ремонтировали компьютеры и телевизоры), я не увидел ни одного с неврологическими побочными поражениями, такими характерными для наших больниц. Потому что все они получали хорошие, современные медикаменты. А печень и почки, разрушаемые архаичными медикаментами, сколько стоит украинскому налогоплательщику лечение этих «побочных» патологий? И это неизвестно, расходы идут по совершенно другим статьям, к психиатрии отношения не имеющим. А туберкулёз, бич наших тюрем и психиатрических стационарных заведений, сколько мы с вами отдаём своих «кровных» на эти последствия? И это неизвестно, таких исследований в Украине нет. А прямые социальные последствия: невозможность возвращения к профессиональному труду, оплата инвалидности, разрушение семей и т. д. и т. п. ? Все эти и иные косвенные расходы мы считать не умеем. Хотя методики известны, описаны. А назначение врачом двух или нескольких однонаправленных медикаментов, разумеется, дешёвых, архаичных? Сколько в реальности стоит такая, иногда вынужденная терапия?
Я – не о сочувствии, не о сопереживании. Для наших власть предержащих такое не аргумент. Я – о деньгах. Я, украинский налогоплательщик и профессиональный врач очень хочу знать: какова в моей стране стоимость дешёвого лечения? Нет ответа. И, похоже, не будет.
Что ж, я привык задавать вопросы в пустоту. Всю свою сознательную жизнь только этим и занимаюсь.