Какова цель визита Патриарха в Украину? Фразы типа «помолиться вместе с паствой» выглядят дипломатической формулировкой, разве все христиане не едины в молитве несмотря на расстояния?
У Церкви нет никакой иной дипоматии, кроме дипломатии любви. Странно слышать, когда о священнике говорят, что слова «помолиться вместе» для него всего лишь слова. Да нет. Это одно из главных дел священника, смысловой центр его служения. Как же иначе?
Посещение Украину имеет для Святейшего, прежде всего, пастырский характер. Для священника нет ничего важнее общения со своей паствой. И кто не понимает этого, тот не понимает природы Церкви. Заявлять о политической подоплеке визитов Патриарха, как это порой бывает, означает применять подходы, свидетельствующие о некомпетентности заявителей. Это как если бы мы оценивали степень объективности журналиста по количеству времени, проведенному им вне редакции, — одно с другим никак не связано.
Конечно, молитва не знает границ, но молитвенное единство, во-первых, важно созидать и развивать, а, во-вторых, духовная жизнь требует также прямого общения, обмена опытом, понимания условий, в которых живет твоя паства. Стать ближе к ней – одна из целей Патриаршей поездки. Кстати сказать, вполне традиционная для христианского служения цель — уже апостолы отправлялись в многочисленные путешествия, чтобы «устами к устам» говорить с народом Божиим. И, конечно же, Патриарх едет поклониться святыням украинской земли, святыням, созидавшим ценности нашей единой духовной Родины — Святой Руси.
Чем вызван выбор именно Днепропетровска и Одессы в географии визита?
Святейший Патриарх неоднократно говорил о том, что хочет посещать Украину регулярно. Мы знаем, какое впечатление произвела на него прошлогодняя поездка, позволившая еще раз увидеть, как наше общее наследие, наша православная традиция объединяют современных людей, независимо от цвета паспорта. В этом году от Синода Украинской Православной Церкви поступило приглашение посетить, помимо Киева, также Днепропетровск и Одессу. Святейший в качестве Патриарха еще не был в этих городах. Киев же, как одна из трех синодальных столиц Русской Православной Церкви наряду с Санкт-Петербургом и Москвой, становится обязательным пунктом Патриарших поездок. В этом году, как и в прошлом, в Киеве состоится заседание Священного Синода Русской Православной Церкви.
Каковы сейчас отношения между Московской патриархией и Киевской митрополией? Как в Москве относятся к тому, что Киевская митрополия издает православную литературу и фильмы на украинском языке?
С большой радостью. А как еще можно относиться к просветительским и миссионерским трудам?
Жизнь Церкви, где «нет ни эллина, ни иудея», в отличие от современного светского глобализма, строится не на отрицании национальной культуры, не на попытке загнать все в прокрустово ложе единого стандарта языка, культуры и манеры поведения. Напротив, Церковь — это единство многообразия, когда каждая культура привносит свой специфический опыт, систему символов, искусство…
Что касается первого вопроса, то он сформулирован как проблемный, но ничего проблемного в нем нет. Отношения носят совершенно стабильный характер, определенный еще в 1990 году томосом о широкой автономии Украинской Православной Церкви.
Некоторые украинские СМИ пишут, что Патриарх Кирилл на самом деле хочет заменить митрополита Владимира другим архиереем. Есть ли в Москве такие планы?
Сама постановка вопроса напоминает представление о Церкви как о какой-то транснациональной корпорации, в которой руководство проводит кадровую политику, уволняя одних начальников и заменяя их другим. Это логика совершенно нецерковного сознания. К сожалению, подобные сравнения нередко появляются в медийном пространстве, но, поверьте, они совершенно не отражают жизни Церкви, игнорируют церковные реалии.
Даже если оставить в стороне этическую составляющую Вашего вопроса (что на самом деле недопустимо), с канонической точки зрения подобное «желание» нереализуемо. На основании уже упоминавшегося мной томоса вопрос о Предстоятеле Украинской Церкви находится исключительно в ее компетенции, Патриарх же только благословляет это решение. Насколько я знаю, в Киеве данный вопрос никогда не поднимался, в Москве же он не может быть поднят в принципе.
Сколько денег получает Московская Патриархия от украинских приходов? Какие епархии дают наибольшие отчисления?
Этот вопрос вытекает из проблемы, которая уже была затронута в предыдущем. Мне понятно, кому нужны страшилки про то, как Москва занимается поборами в Украине, но факты — упрямая вещь. В финансовом плане Украинская Православная Церковь полностью независима, она имеет бюджет, которым управляет самостоятельно и никаких отчислений в Москву из этого бюджета не полагается. Их просто нет.
Кроме того, давайте посмотрим на систему принятия решений во всей Церкви в целом. Высшие органы церковного управления — Соборы, либо Архиерейский (состоящий из всех епископов), либо в особо важных случаях Поместный (с привлечением простых священников и мирян). Число российских епископов в Русской Православной Церкви — менее половины. Таким образом назвать Русскую Церковь российской невозможно. В выработке важных для нее соборных решений, говоря светским языком, представлены интересы верующих всех стран и диаспор, и уж конечно на подобный интернационал не могут влиять никакие национальные политики, что прочно защищает Церковь от попыток «внешних вмешательств» со стороны политиков того или иного государства.
В прошлом году Одесская епархия пригрозила светским журналистам, написавшим плохую статью о Церкви, «скорбями и болезнями». Почему православные так болезненно реагируют на критику? Где же христианская любовь к врагам?
Мне сложно оценить эту конкретную историю, за которой я наблюдал со стороны, однако, зная, что в Одесской епархии работают истинно верующие, православные образованные люди, могу предположить, что их слова были поняты не совсем верно. Увы, в массовом сонании у нас нередко плохо различимы религия и магия, христианское Таинство и магический ритуал. Отсюда, кстати, и дикие суеверия о том, что священник может «наслать порчу», совершив «заочное отпевание» человека. Церкви вообще не свойственно грозить. У нее другая функция — молиться. В том числе, или даже в первую очередь, о грешниках. Ведь грех — это не преступление, за которое некий мировой закон (или Церковь как его исполнитель) карает по всей строгости. Грех — нарушение, скажем так, правил личной «духовной гигиены», способное вызвать духовную же болезнь. Согрешивший человек страдает от собственного просчета — один из возможных переводов греческого слова «грех» на русский — «промах». Грешник — этот тот, кто промахивается, не попадает в цель. Цель жизни. И Церковь призвана говорить об этом, помогая людям достигать тех подлинных целей, которые определены Богом для человека.
Именно от этого, как мне кажется, хотели упредить журналистов священники одесской епархии, призывая вспомнить о профессиональной этике. И в этом нет никакой агрессии, напротив, искренняя озабоченность судьбой людей, пусть даже поступивших не очень красиво.
Я вовсе не хочу сказать, что этим можно объяснить любой поступок, исходящий от представителей Церкви. К сожалению, и в церковной среде бывают проявления агрессии, и нехристианские попытки спекулировать на чужих суевериях, да и просто необдуманные поступки. Но, как говорил много веков назад великий христианский святой — блаженный Августин, подобные поступки влияют на авторитет Церкви, но не на ее Истину. Потому что Церковь основана не на человеческих добрых делах и не ими держится, но на Крестной Жертве Самого Спасителя.
Иногда информационное поле о Церкви больше напоминает информационную войну — вы приезжаете с Патриархом молиться, а журналисты пишут о политической подоплеке визита, Патриарх произносит фразу по-украински, журналисты пишут, что он неправильно процитировал украинское стихотворение. Почему идет эта война, вы ее проигрываете или выигрываете?
Цитировал-то как раз Святейший правильно, на эту тему потом были даже выступления известных украинских филологов, историков... Мне кажется, что императивом этой войны является уверенность некоторых сил в том, что Церковь — лишь субьект (или объект — кому как больше нравится) текущей политики, в крайнем случае — идеологическая структура и не более того. Предстоятель Церкви едет к своей пастве, чтобы пообщаться и помолиться вместе с ней, на протяжении всего пути в принципе не говорит о политике, не делает визитов к политическим деятелям (за исключением протокольной встречи с главой государства), а журналисты все ищут и ищут «скрытый подтекст». Такие с позволения сказать аналитики пытаются опровергнуть аксиоматическое выражение Конфуция о том, что очень трудно искать черную кошку в темной комнате. Особенно, если ее там нет. Некоторым собратьям по перу это удается, должен признать. Тем же, кто видит ситуацию изнутри, либо смешно, либо, чаще, грустно читать подобные аналитические экзерсисы.
Проигрываем или выигрываем мы информационную войну? Мы в ней не участвуем. У Церкви есть только один враг, с которым она всегда будет бороться — грех. И деятельность существующих внутри Церкви структур, в том числе и нашего Информационного отдела, направлена на то, чтобы голос Церкви был слышен и адектватно донесен до людей через современные каналы массовой коммуникации.