“У нас достаточно доверительные отношения с президентом”
Как вам, человеку, который пришел в политику из бизнеса, работается в такой огромной бюрократической машине, как Кабмин?
Бюрократическая машина меня особо не касается. Мы стараемся достаточно грамотно организовать менеджмент в нашем министерстве. У нас есть госсекретарь, который занимается бюрократией и минимально меня беспокоит по “бумажным” вопросам. Мы выделяем определенное время, когда я подписываю документы.
Я думал, что будет страшно, но на самом деле все о'кей. Я привык еще с Запорожья работать в современных офисах с опенспейсами и думал, что это сильно влияет на продуктивность результатов. Когда начал работать здесь, то понял, что ключевое – это люди, с которыми работаешь. Обстановку перестаешь замечать, когда тебя окружают такие же современные нормальные коллеги.
Министр Кабмина Дмитрий Дубилет говорил, что подумает создать какие-то опенспейсы в правительстве. У вас нет таких планов?
Пока не знаю. Сейчас, к сожалению, здесь постоянные проблемы с выделением новых кабинетов. В наше министерство переходят люди из Агентства электронного правительства. Помещений не хватает. Я задумываюсь о том, чтобы объединить кабинеты и сделать опенспейс. 70% моего кабинета никогда не используется. Здесь могло бы сидеть большое количество людей. Возможно, и вовсе переедем.
Куда?
Ищу какие-то интересные, новые, современные форматы. Хочется коворкинг, хаб. Мы изучаем закон “О государственно-частном партнерстве”, потому что даже когда тебе бесплатно помогает бизнес, это чуть ли не коррупция…
Логично – возможно лоббирование интересов компании в обмен на такую помощь.
Да, но, как по-другому развиваться в нынешних условиях, мне не понятно. Если не помогает бизнес, то с ним сотрудничать и не будешь в результате. Мне кажется, сейчас очень многие хотят нам помочь бесплатно.
Чтобы потом получить какие-то дивиденды?
Я же неглупый парень. Всегда смотрю в корень вопроса. Например, нам помогает какая-то всемирно известная компания в разработке простого приложения или сервиса. Эта компания обычно работает с контрактами на миллионы долларов. Я понимаю, что у меня за 5 лет не будет бюджета, который бы их удовлетворил. С моей стороны было бы глупо предположить, что они от меня чего-то ожидают.
Украинские компании предлагают помощь?
Чаще всего бесплатно хотят помочь большие компании, в том числе те, которым не интересен этот рынок. Для них это принципиально. Недавно я ходил на встречу к президенту с несколькими крупными компаниями. Мы обсуждали проблемы рынка. Говорили, что украинские компании оцифровали реально уже полмира. Разные государства делают электронные правительства, а в Украине опыта в этом практически нет.
Представитель одной из самых крупных компаний рассказал, что раньше к ним приходили от четырех президентов и просили откаты за разрешение спокойно работать. Компании принципиально не работали с государством. Мы меняем их представление о сотрудничестве с властью. Я же много людей забрал из бизнеса. Они видят, что есть какая-то химия. Мы ничего не просим. Поэтому им может быть проще морально с нами работать.
Среди представителей бизнеса, с которым вы сотрудничаете, есть известные гиганты?
Да, есть. Но я не хочу спойлерить в интервью. Расскажу через пару недель на презентации приложения “Дія”.
С Дубилетом вам как работается?
Мы с ним практически не пересекаемся. У него ключевые задачи – наладить работу в Кабмине в целом. Но я сфокусирован сейчас на запуске приложения, админуслугах, образовании, предпринимательстве. У нас достаточно разные направления, в которых мы работаем.
Когда утверждался состав Кабмина, обсуждалась возможность занятия вашей должности Дубилетом?
Нет, так никогда вопрос не стоял. Когда закончились выборы, я стал советником президента, начал разбираться, как лучше реализовать вопросы “государства в смартфоне”. Я обратил внимание на то, что у нас страна не готова с точки зрения организационной структуры к созданию цифрового государства, электронного правительства. Для того, чтобы реализовать любую идею, нужна команда и возможность реализовать правильные функции. Можно мечтать о гиперлупе, но так и не реализовать проект из-за слабых переговорных навыков, отсутствия ресурсов или команды.
Для того, чтобы запустить цифровые водительские права или цифровой техпаспорт на автомобиль, нужно менять законодательство, нормативную базу. Многие хорошие идеи, без комитета в Верховной Раде, который разбирается в цифровой сфере и заниматься написанием законов, будет намного сложнее реализовать.
Практически для любого проекта нужна законодательная помощь. Если закон все же есть, то кто будет заниматься его имплементацией, практической реализацией – разработкой, внедрением, популяризацией? Нужно министерство, которое формирует политику. Дальше, если у тебя не будет человека, который работает в другом министерстве и сфокусирован на оцифровке процессов, то сам ты не сможешь диджитализировать все сферы.
Таким образом я понял, что организационной структуры не хватает. Мы задизайнили эту оргструктуру с комитетом, министерством и должностью вице-премьера, который может курировать “цифровых” заместителей в других ведомствах. На региональном уровне должны быть IT-менеджеры или замы глав обладминистраций, которые будут отвечать за электронные проекты.
Многие на рынке путают нас с ІТ-министерством. Говорили, что нельзя создавать ІТ-министерство, потому что тогда не будет сферы ІТ в стране. Шутили, что если основать министерство интернета, то не будет интернета. Мы не ІТ-министерство. Мы занимаемся трансформацией государственных услуг, предприятий, цифровыми навыками – тех сфер, с которыми ежедневно сталкиваются люди.
Получается, именно вы лоббировали перед президентом создание министерства и должности вице-премьера.
Я не то, чтобы лоббировал…
У этого слова могут быть и позитивные коннотации.
Не министерство конкретно, а организационную структуру управления этой сферой. То есть, я лоббировал оргструктуру на уровне всего государства.
Убедили президента своими аргументами.
У нас достаточно доверительные отношения с президентом. Он прислушивается к моему мнению, видению проектов, которыми занимаюсь. Поэтому мне особо убеждать не пришлось. Важно было донести эту мысль до всех стейкхолдеров, которые в этом участвуют – партии, Офиса президента, региональных ячеек. То есть, нужно было убедить всех, что необходим комплексный подход к решению вопроса.
Сейчас в ОП нет человека, курирующего вопросы “цифрового государства”. Получается, вы независимая единица, на которую никто не влияет, кроме президента?
Ну да. Иногда я стараюсь организовать какую-то встречу компании или каких-то людей с президентом для того, чтобы он понял проблемы и что мы делаем. У меня прямой контакт в этом плане с президентом, и советника по диджитализации в ОП больше не появилось.
“Это большой проект, который повлияет на все сферы жизни”
Почему концепция “государства в смартфоне” стала центральной для президента одной из самых бедных стран в Европе?
Классный вопрос. Я познакомился с Зеленским случайно за полгода до выборов, работая над другим его проектом. Он зашел в кабинет, а я там занимался как раз...
В вашей компании в Запорожье?
Нет, я был у них в “Квартале”, презентовал сотрудникам сайт. Владимир зашел, посмотрел на то, что мы сделали, и спросил, почему же мы раньше не работали вместе. Сказал, что прикольно, красиво, все нравиться. Мы разговаривали про этот проект – влог, который должен был транслировать, как он живет, чем занимается.
Влог актера или уже кандидата в президенты?
Нет, не кандидата – это должен был быть спортивный влог. У него был проект ЗеКубики, если помните.
Я не следила тогда за Владимиром Зеленским, честно говоря.
Серьезно, не знали? Я тоже был удивлен, что там небольшое количество подписчиков – менее 100 тысяч. В этом влоге он рассказывал о своих тренировках, поездках по стране с концертами и как во время гастролей занимается спортом, добавляя еще какие-то свои размышления. Мы как раз делали сайт для этого проекта. Мне было обидно, что у него очень мало подписчиков, хотя я понимал потенциал.
Тогда я спросил у Владимира, собирается ли он идти в президенты, и предложил свое видение качественного влога – чтобы люди понимали, почему он хочет заниматься политикой, каковы его истинные мотивы. Он мне тогда так и не ответил, идет ли он в президенты (улыбается, – LB.ua), но тогда такую эмоциональную и глубокую речь произнес о том, что все должно работать по-другому, страна должна измениться, люди этого не заслуживают. Владимир еще сказал, что мечтает, чтобы избиратели голосовали в интернете, чтобы любые услуги можно было заказать онлайн и устранить чиновников, которые лишь требуют денег.
Можно смело сказать, что Зеленский пришел в президенты с этой изначальной центральной идеей – оптимизировать работу государства. Он об этом давно думал. Владимир может не понимать, как устроена операционка или глубоко не разбираться в каком-то вопросе, но у него всегда есть четкое видение, как должно быть и как собрать людей, чтобы они добились результата.
Отвечая на ваш вопрос, зачем бедному государству думать о “государстве в смартфоне”. Это большой проект, который повлияет на все сферы жизни. Когда мы запустим цифровые права, техпаспорт, цифровой студенческий и другие документы, то получим миллионную аудиторию и другое отношение людей к государству. Страна меняет, по сути, mindset (образ мышления, – LB.ua) поведения, как должен себя вести человек в государстве. На это можно нанизывать следующие услуги. Другие министерства видят, что это работает, что есть большая аудитория, и тогда запускают следующие продукты. Это такая оптимизация государства. С другой стороны, открывается большое количество рынков, направлений, растет бренд государства в мире. И вот через 5 лет...
Вы думаете, что через 5 лет будете в правительстве?
Мы закладываем такие процессы, которые должны работать после нас. Почему я говорил, что организационная структура в государстве очень важна? Потому что нас может не быть через год или два, но, поверьте, когда придет следующий человек, ему будет понятно, что делать, куда двигаться, какие процессы нужно доработать.
Меня дико бесит, чего сейчас в государстве решения не принимаются на основании данных. Процесс диджитализации “государства в смартфоне” позволит собирать первичные данные для того, чтобы принимать решения. Без этого невозможно управлять страной.
Простой пример – электронная прописка. Для того, чтобы сейчас сменить место регистрации, надо пойти в ЦНАП, подождать несколько дней. На самом деле не сложная процедура, но многие люди не меняют место жительства. Им нет смысла честно говорить государству, где они живут. Из-за этого тяжело формировать стратегию регионального развития, на выборах постоянно какие-то казусы происходят, государство не может планировать правильно свой ресурс и не понимает внутреннюю миграцию людей по стране. В следующем году мы хотим сделать прописку с помощью смартфона, когда ты можешь задекларировать место проживания с помощью простого инструмента.
“Представьте онлайн-курс, где в одном из уроков есть Олег Винник”
Я спрашивала о необходимости создания Минцифры в бедном государстве, потому что у нас в стране около 12 млн пенсионеров – по сути треть населения, которые также являются вашими потенциальными избирателями. Правительство и президент, логично, хотели бы в будущем получить электоральные дивиденды.
Не думаю, что только ради этого работает правительство.
Таковы законы политики. Зачем трети населения ваше “государство в смартфоне”? Вы, кстати, знаете, сколько у нас смартфонов?
Мы как раз проводим сейчас исследование. Среди абонентов всех операторов 60% пользователей имеют смартфоны. Можем представить, что у нас более 30 млн пользователей сотовой связи, то есть около 18 млн смартфонов. Достаточно глубокое проникновение. Но мы понимаем, что не все владельцы смартфонов смогут пользоваться онлайн приложением. Поэтому параллельно запускаем в январе большой проект – онлайн платформу для обучения компьютерной грамотности. Также создадим по всей стране оффлайн-хабы, где будем обучать людей.
В программе правительства сказано, что вы планирует охватить 6 млн людей программой обучения цифровым навыкам. Можете подробно рассказать, как это будет работать? Как конкретный пенсионер сможет воспользоваться этой программой?
Цель – чтобы за 5 лет 6 млн людей прошли обучение базовым навыкам и скилам. Это достаточно большое количество людей, учитывая, что ядро этой аудитории – люди от 30 до 60 лет из небольших городов. Мы разработали методологию обучения и уже снимаем контент под эти курсы. Изначально, это будет большая онлайн-платформа, нацеленная на тех людей, у которых есть доступ к интернету, компьютер, но они толком не знают, что с ним делать. Таких людей большое количество. Мы будем учить их пользоваться браузером, соцсетями и смартфоном – достаточно простые вещи, но реально их мало кто использует.
Следующий этап – открытие оффлайн хабов по всей стране. Мы сейчас тоже активно над этим работаем. Моя мечта – трансформировать все библиотеки страны в диджитал-хабы, на базе которых люди смогут получать цифровые навыки.
Обсуждали эту идею с министром культуры Владимиром Бородянским?
Конечно. Бородянский об этом знаем. Обсуждали эту идею и с библиотекой Ярослава Мудрого. Проблема – отсутствие данных, которые позволили бы принимать рациональные решения. Я даже несколько дней не мог уснуть, обдумывая, сколько реально по стране людей ходят в библиотеки, какие книги берут, что читают и как все это оцифровать, чтобы понять трафик.
У Минкультуры разве нет этих данных?
Сейчас все фиксируется на бумаге. Но реальных показателей по всей стране нет. Я в Мариуполе посмотрел, как там библиотеку трансформировали в коворкинг-хаб, на базе которого будет и обучение, и социальный стартап, и развитие. Мне этот опыт понравился. Будем развертывать такие хабы по всей стране.
То есть, с одной стороны, молодой человек сможет прийти с компьютером в библиотеку, как в коворкинг, с другой стороны – пенсионеров там же будут обучать?
Да. Там будут группы с тьюторами. Тяжело взять учителя из сельской школы и обучить его, как преподавать цифровые навыки, но мы можем сделать из него тьютора, который поддерживает студентов. Бабушка будет смотреть на компьютере курс на достаточно простом языке. Если мы просто запустим курсы по цифровой грамотности, то интерес будет у людей не слишком сильный. Поэтому мы делаем акцент на том, как такие курсы помогут развиваться, искать нужную информацию, больше зарабатывать. Также будем использовать знаменитых “звезд” в обучении. Представьте онлайн-курс, где в одном из уроков есть Олег Винник. Хотим за счет этого расширить аудиторию, чтобы привлечь внимание к курсам. У фанатов таких популярных “звезд” – бабушек и дедушек – появится интерес и какая-то мотивация посмотреть курс до конца.
Мне кажется, все, о чем вы говорите, больше касается не пенсионеров. Вы и вправду можете себе представить, как бабушка из села, которая большую часть дня посвящает свиньям и коровам, вдруг заинтересуется таким обучением? Даже с Олегом Винником.
Мир меняется. Конечно, всегда будет процент людей, которые никогда этим не заинтересуются. Мы нацелены на тех, кто хочет изменится, жить в современном мире. Но, поверьте, мы достаточно приземленные. Я посещал много различных курсов для людей старшего возраста. Есть такая тенденция – дети уезжают из маленьких городов в большие и покупают родителям, бабушкам и дедушкам смартфоны или компьютеры, чтобы общаться. Те начинают лазить в интернете и уже использовать его для других вопросов.
Я вообще уверен на 100%, что смартфоны продлевают жизнь бабушкам, потому что формируются дополнительно нейронные сети. Они смотрят, чем живут их дети, внуки, что происходит в мире, по-другому смотрят телевизор, за счет этого происходит мозговая активность.
Бабушек мы также планируем завлекать практичной стороной обучения – чтобы научиться получать электронные услуги без необходимости ехать в райцентр, преодолевая не один десяток километров, оформлять субсидии. У нас есть видение, как сделать так, чтобы бабушка не выходила вообще из дома и не стояла в очередях.
Конечно, люди, которым нечего есть, не пойдут в библиотеку. Но для этого есть другие министерства, премьер, президент, которые думают о национальной стратегии развития страны.
Ваши бабушки и дедушки пользуются смартфонами?
Да. Моей бабушке 73 года. Она живет в маленьком городке с населением до 10 тысяч человек. Умер дедушка. Она была в глубокой депрессии. Я ей сперва компьютер подарил, потом смартфон. И вот она начала пользоваться компьютером, смотреть всякие фильмы. Как появился смартфон, научилась общаться в соцсетях, в мессенджерах, смотреть, чем мы живем; потом – смотреть новости, звонить родственникам в разные страны. В итоге теперь моя бабушка большое количество времени коммуницирует с другими людьми. У нее другое настроение, она чувствует, что живет в этом мире, смотрит, какие мне комментарии в Facebook пишут. Ей есть что обсудить. Бабушка оформила себе загранпаспорт, думает о том, чтобы поехать со своей подругой путешествовать. У человека другой настрой на жизнь.
“Я звонил Гончаруку, просил порекомендовать ребят из BRDO”
Вы планировали, что в каждом министерстве будете иметь своего заместителя по вопросом цифровизации. Во всех уже есть?
Нет, не во всех конкретно заместитель, но везде есть люди, которые ответственны за эту функцию. Хотим через постановление Кабмина ввести должность CDO (Chief Digital Officer) – диджитал-директора в каждом министерстве и обладминистрации.
Вы сами занимаетесь подбором заместителей в министерства?
Министры могут порекомендовать, но большинство просит, чтобы мы все-таки такого человека порекомендовали.
Давайте поговорим о ваших заместителях. Как к вам попала Людмила Рабчинская – жена министра юстиции?
Кстати, я не сразу об этом знал. Людмила – одна из первых, с кем я познакомился, когда стал советником Зеленского. Она куратор одного из направлений в Офисе админреформ, который финансируется канадским правительством. Это одна из самых прогрессивных организаций, которая занимается админуслугами. Я считаю, что Людмила лучше всех в стране понимает, что такое ЦНАПы, как они работают, какие существуют проблемы с госуслугами. Еще она курировала проект “єМалятко”. Соответственно, я ее в команду к себе и захантил.
Министр юстиции Денис Малюська ее не лоббировал?
Да ни в коем случае. У нас другие отношения. Кадровый вопрос по-другому здесь строился.
А Александр Шелест, который работал в BRDO?
Одна из главных проблем – как провести широкополосный интернет по всей стране. Я начал разбираться, кто в стране этим ранее занимался. Активнее всего этот вопрос лоббировала как раз организация BRDO, возглавляемая Гончаруком.
Гончарук посоветовал вам заместителя?
Нет, не советовал. Наоборот, я ему звонил, просил порекомендовать ребят из BRDO, а он сказал, что мы всю команду из организации растащим. Поэтому никто не подсказывал.
“Ключевые реестры, за которые я переживал, уже без “смотрящих”
Перейдем к проектам Минцифры. Когда заработает сайт “Дія” и какими будут первые услуги?
Сайт и приложение “Дія” заработают в декабре. В приложении будут цифровые документы, права, техпаспорт, и еще несколько документов, но это пока пока сюрприз. На портале “Дія” будет регистрация ФОП и вскоре добавится "єМалятко" – 10 админуслуг, связанных с рождением ребенка: оформление свидетельства о рождении, прописка, получение помощи при рождении, внесение ребенка в Реестр пациентов и так далее. Суть в том, чтобы молодые родители при подаче одной онлайн заявки смогли получить все необходимые услуги.
Цифровой студенческий билет будет в приложении?
Да, но, может быть, во второй интеграции, в конце декабря.
Какие у него будут функции, кроме идентифицирующих?
Первое – это идентификация. Я хочу, чтобы не нужно было носить с собой нигде этот документ. Любой человек сможет просканировать qr-код и проверить, действителен ли студенческий. К примеру, на той же “Укрзализныце”, где нет специальных устройств для проверки.
Я на самом деле больше вижу цифровой студенческий как открытие новых направлений бизнеса. Предприятия смогут проверить действительность студенческого и давать скидки на многие услуги. К нам уже обращаются кинотеатры, сети ресторанов для того, чтобы интегрироваться и предоставлять скидки. Одна из идей – возможность расплачиваться студенческим.
Для тех, кто получает стипендию?
Да, те, кто получает стипендию, имеют специальную банковскую карточку. Можно будет ею расплачиваться в кинотеатре и автоматом получить скидку за студенческий.
Что с электронным резиденством?
Мы активно работаем. Мой зам Александр Борняков, который за это отвечает, обещает, что в начале нового года можно будет резидентам Украины открывать расчетные счета, а вскоре – и нерезидентам. Многие страны анонсируют е-резидентство за 3 года до запуска. Мы пытаемся за 4 месяца его сделать, и я вам скажу, что уже далеко продвинулись.
Такой турборежим не повлияет на качество?
Нет. Во-первых, мы работаем с Эстонией, которая дает рекомендации. Я встречался с создателями е-резидентства в Азербайджане. Лишь две страны в мире внедрили е-резидентство, и мы будем третьей, если никто не успеет втиснуться. Но наша фишка в том, что мы делаем все по-другому: используем более современные технологии, запускаем в нашем приложении Smart ID, чтобы можно было идентифицировать себя через банк-подтверждение и приложение “Дiя”. Мы хотим предоставить возможность получать гражданство, используя технологию Smart ID, чтобы иностранцам не нужно было получить ID-карты или даже идти в посольство. Все будет происходить онлайн. Чтобы получить е-резидентство, нужно будет подать заявление, пройти спецпроверку, открыть счет, зарегистрировать компанию, с помощью приложения “Дiя” получить идентификацию в банке, сделать электронную подпись и спокойно себе подписывать документы, не выходя из дома.
Иностранный бизнес уже выражал заинтересованность?
Очень много по Smart ID приходит различных запросов, но мы делаем его в первую очередь для малого бизнеса, потому что у нас отличные условия в виде 5% налогов для ФОПов.
Как проходит аудит реестров и верификация данных?
Аудит мы уже провели. Сейчас на выходе постановление про е-верификацию. Многие министерства не хотят двигаться без постановления Кабмина. У нас внутренний дедлайн стоит в декабре.
Что показал аудит?
Аудит показал, что у нас больше 350 реестров. Мы знаем состояние по каждому – где он находится, какое количество “железа” для его работы закуплено.
Сколько в конце концов останется реестров?
В идеале – до 20, но это дело не одного года и даже не трех лет. Это та домашняя работа, которую мы будем делать, и которая не будет заметна.
Есть смысл какие-то реестры переводить на блокчейн?
Я считаю, что роль блокчейна для нашей страны пока немного преувеличена.
Перенос реестров в облако как проходит?
Активно. Уже создано несколько рабочих групп на базе нашего министерства и комитета цифровых трансформаций в ВР. Ищем сетевого технического директора страны, который возьмет на себя ответственность за реализацию этого проекта. Может, после нашего интервью кто-то откликнется. Нужен человек с техническим бэкграундом, который будет арбитром в этой всей истории. С этим проблема. Уже есть много кандидатов, но пока я еще не нашел того человека, в котором буду уверен на 100%.
Боятся идти в бюрократию?
Да. У них уникальный портрет – это такие интроверты, аутисты, интересные люди, которые не любят других, они сами по себе. Очень толковые и гениальные, но...
Но вам нужен человек, который будет коммуницировать?
Да. Без коммуникации будет очень сложно. Поэтому ищем многорукого многонога.
Верховная Рада приняла в первом чтении законопроект о публичных электронных реестрах, который предусматривает создание бизнес-моделей обмена данными, чтобы их коммерциализировать и выйти на самоокупаемость. Проще говоря, продавать данные из реестров. Как вы будете искать баланс между открытостью реестров и защитой персональных данных?
Персональные данные не будем открывать. Давайте приведу пример. Если кинотеатры будут проверять действителен ли студенческий, то будут обращаться в реестр. Но в ответ они будут получать лишь подтверждение: действителен или нет. То есть, персональные данные человека получать не будут. За каждое обращение мы можем брать какие-то деньги. Я хочу, чтобы эта услуга на первом этапе была бесплатная, в дальнейшем может стать моделью монетизации.
Очень много запросов поступает по поводу того, будем ли мы открывать данные про финансовые обороты компании. Пока с опаской к этому отношусь. Многие страны в мире открывают, но на данном этапе развития нашей страны бизнесу будет сложно.
Одной из проблем реестров вы называли “смотрящих” за каждым из них. После трех месяцев работы, что вы поняли об этой системе?
Как я раньше думал, так они, оказалось, и работали. Были ряд смотрящих, которые управляли этими реестрами, вывозили их в Европу, там хранили. Сейчас открыто большое количество уголовных дел по всем базовым реестрам в стране. Мы не можем публично называть фамилии, потому что ведутся уголовные дела. Ключевые реестры, за которые я переживал, уже без “смотрящих”.
Среди этих фамилий есть фамилия Довбенко?
Там есть фамилии людей, которые были исполнителями.
То есть фамилии Довбенко нет. Оно и понятно.
В основном в этих делах фигурируют сотрудники реестров, чиновники из министерств, которые содействовали этому.
“Я думаю, что роль кибербезопасности немного преувеличена”
Вы анонсировали проект e-vote. Планируете его развивать?
Мы его разработали. Теперь хотим интегрировать в проект “Дiя”.
Какой у вас дедлайн?
Пока этот проект не среди первоочередных до конца года.
В интервью “Лига.net” вы говорили, что хотите его апробировать на местных выборах, которые, возможно, пройдут весной.
Да. На местных выборах возможно создать в каком-то регионе цифровой округ. Люди, которые живут в этом округе, смогут подать заявку для того, чтобы проголосовать в режиме онлайн. Как это физически реализовать? Будем над этим работать.
Это конкретные планы или просто одна из идей? Давайте все-таки зафиксируем, будете ли на этих местных выборах имплементировать проект?
Да, апробируем в каком-то регионе, на каком-то участке.
Санкции против “ВК” и “Одноклассников” оставляем?
100%.
Дубилет рассказывал, что вместе с вами обсуждает возможность заменить правительственную спецсвязь защищенными приложениями. Зачем?
Много людей приходят со своими разработками защищенных приложений. Но на самом деле есть уже мобильные телефоны с защищенной связью, которые сейчас тестируются в определенном регионе для того, чтобы в дальнейшем все чиновники могли ими пользоваться. Скоро обновятся эти аппараты. Госспецсвязи в моем подчинении, поэтому я реально понимаю, что там происходит. На самом деле, все, о чем мы говорим, ими уже реализовано.
Вы считаете, что общаться через приложение будет безопасно?
Через приложение, я считаю, небезопасно. Речь идет о телефонах специальной комплектации с защищенной связью, которую невозможно взломать. На обычный телефон установить это приложение невозможно.
Планируете эти телефоны раздать министрам и пользоваться ими?
Если тест пройдет успешно, все атаки будут отражены, то да. На следующий день после назначения новый глава Госспецсвязи мне привез эти телефоны. Так что все эти разработки уже существуют.
У президента есть такой телефон?
Насколько я знаю, Офис президента отказался им пользоваться до момента, пока не пройдет тестирование.
Вы координируете киберзащиту Украины. В 2016 году у нас были атаки на госструктуры, предположительно, из России. Сейчас Украина готова отразить кибератаки соседа?
Украина намного сильнее в этом плане стала после последних атак. Мы сейчас делаем функциональный аудит ведомств, которые занимались киберзащитой. После аудита, который нам помогает делать USAID, проектный офис предложит модель управления кибербезопасностью.
Вы лично чувствуете себя в безопасности?
Мне мегабезопасно. Я думаю, что роль кибербезопасности немного преувеличена.
Поясните.
О ней много говорят, но по факту привести каких-то реальных кейсов киберугроз мало кто может. Приведу простой пример. Когда мы пришли в Офис президента, it-команда показала дашборды с тысячью атак в день, перегрузкой сайтов и тд. Через две недели мы их уволили, и ничего не происходило на протяжении нескольких месяцев, пока мы собирали новую команду.
Как же вирус Рetya?
Это было давно. Он там не только Украину положил – много стран в мире. Ущерб был достаточный. После этого кибербезопасность вышла на другой уровень. На базе той же Госспецсвязи созданы новые киберцентры. В это достаточно много инвестировалось. Можно смело себя чувствовать нормально защищенным. Сильно выросло и СБУ в плане киберразведки.
“Как можно заниматься 5G, когда я не могу увидеть реальное покрытие страны интернетом?”
У вас задача – обеспечить скорость интернета как минимум 30 мб/сек. Когда?
Я надеюсь, что придем к этому года через 3-4.
Что вы планируете делать в ближайшее время, чтобы улучшить доступ к интернету?
Сейчас мы делаем broadband plan – план покрытия страны интернетом. Для того, чтобы правильно принять политическое решение, нужно понимать, каково реальное покрытие. Все операторы в тени. В своих данных они завышают реальное покрытие в 2 или 3 раза.
По данным регулятора, 62% страны покрыто интернетом. На основе данных коммерческих компаний, которые тестируют покрытие с помощью спидтестов, маячков и других технологий, оказалось, что на самом деле покрытие – до 82%. Разница в 20%.
Наша цель – не каждое домохозяйство на первом этапе покрыть интернетом, а обеспечить доступ к социальным объектам инфраструктуры – больницам, пожарным.
Параллельно операторами сотовой связи был подписан меморандум по распределению 900-го диапазона. Над этим работала наша команда. Через полгода, как только произойдут первые перераспределения, будет заметен результат. Через 2 года уже прям будет хорошо.
100% доступность к интернету?
Думаю, 95-97%, как в Европе.
5G возможен в Украине в осязаемом будущем?
Честно вам скажу, не думаю, вообще не изучаю этот вопрос. Не знаю, как можно заниматься 5G, когда я не могу увидеть реальное покрытие страны интернетом. Например, оператор говорит, что в регионе такая-то скорость интернета. Ты отправляешь туда людей для того, чтобы протестировать, а скорость совсем другая. За это нет никакого наказания. Но мы и не будем его вводить. Просто сам факт, что многие не отвечают за свои слова.
То же и с ЦНАПАМи. Как оцифровывать услуги? Нужно понять, какими люди чаще всего пользуются. А как это понять в государстве? Неясно. Мы выстраиваем систему мониторинга всех ЦНАПов. Оказывается, среди них есть прибыльные. Так, может, разработать бизнес-модель?
Ваша цель, чтобы все ЦНАПы предоставляли одинаковое количество услуг, правильно?
100%. И эти услуги одинаково назывались, а не как сейчас. Глобальная цель – превратить ЦНАПы в фронт офис нашего портала, чтобы они предоставляли одну услугу – выдачу id-карты. Это вообще моя мечта.
А все остальное?
Все остальное – с помощью смартфона или людей, которые могли бы прийти домой, если нет смартфона, и предоставить тебе услугу.
Вы упоминали региональные диджитал-офисы. Как они будут функционировать?
Мы разрабатываем отдельно проект по цифровой трансформации громад (ОТГ). Мы взяли определенные этапы развития человека, например, от рождения до садика, от садика до школы, от школы до выпуска, потом студенческие годы, взрослая жизнь. Наша команда задумалась о том, какие инструменты можно внедрить сейчас для того, чтобы люди почувствовали реальные изменения в своей жизни. Например, электронные дневники в школах, очередь в садики или трансформировать библиотеки в коворкинги и сделать там центры поддержки малого предпринимательства. Мы сделали такие пакеты услуг, условные франшизы, для разного типа ОТГ. Наша рабочая группа их наполняет. Мы планируем разработать национальную стратегию развития громад и за три года реализовать во всех ОТГ. До Нового года покажем первые результаты на примере одной из громад.
В ОТГ будут ваши представители, которые будут реализовывать эти пакеты?
Да, мы находим представителя и с помощью обладминистрации, которая курирует этот вопрос, внедряем. У меня какой посыл – пока мы здесь занимаемся красивыми приложениями и админуслугами, люди в маленьких городах теряют веру в жизнь, возможность что-то поменять.
Что еще у вас в планах?
В январе запускаем онлайн-консалтинг зоны для малого бизнеса. Сейчас разработали методологию для обучения консультантов, разрабатываем портал.
Консалтинг будет интегрирован в сайт “Дiя”? Или отдельно?
Проект называется “Дiя-бизнес”. Сайт будет отдельный на первом этапе. Может, в дальнейшем интегрируем. Мы хотим, чтобы предприниматель малого бизнеса с любого уголка страны мог получить бесплатную консультацию – как ему запустить рекламу в Facebook, как открыть ФОП. Это должны быть живые видеоконсультации с обычными людьми – экспертами в этой сфере. Затем будем разворачивать оффлайн-центры поддержки, скорее всего вместе с центрами обучения цифровым навыкам в библиотеках.
Мы, как государство, не должны конкурировать с бизнесом, но должны задать определенные векторы. Если будем говорить, что мы нищие и предлагать создавать что-то непонятное, то так оно и получится. Мне кажется, мы, как государство, должны говорить: “Ребята, мы видим страну предпринимателей, страну грамотных в цифровом плане людей, которые хотят развиваться”. Государство пока не говорит, кто мы и куда двигаемся.
Это уже задача президента – ответить на вопрос, куда мы двигаемся.
Да. Но я думаю, если каждый министр будет в своем направлении говорить, куда мы двигаемся, то уже будет легче, правильно? Не хочется запустить никому не нужное приложение. Хочется разрабатывать проекты, которые будут менять образ мышления, расширять горизонты. Когда государство запускает сайт красивее, а услугу качественнее, чем бизнес, тогда появляется конкуренция. Бизнес говорит: “Блин, какого этим занимается государство? Я могу делать лучше и дешевле, чем другие предприниматели”. И начинается конкуренция – это супер. Сейчас уникальная ситуация – многие люди пришли в правительство из бизнеса и понимают его законы. Мы можем создавать конкурирующие продукты, но не ради самой конкуренции, а для того, чтобы стимулировать рынок.