Тюремный лазарет
Иного способа «достучаться» до Тимошенко в воскресный день не было. Журналистов, коих она накануне «пригласила в гости» (что правилами – даже со скидкой на статус ЮВТ – вообще-то не предусмотрено) на «спецэтаж», разумеется, не пустили. Хотя, в целом, тюремщики вели себя более, чем лояльно.
- Здравствуйте, с праздничком вас! Как здоровье? – по-дружески приветствовал двух бойцов Арсен Аваков, возглавлявший журналистскую процессию.
Бойцы стерегли вход в «операционный блок».
- Ничего. И вас также, - пожимали руку нардепу, раззнакомиться с которым давно уже довелось в столь необычных обстоятельствах.
- Начальника караула, пожалуйста, - позвал Аваков, вдавив кнопку дворного звонка.
По ту сторону «операционного блока» зашуршали, закопошились. Через минуту дверь скрипнула, отворилась, обнаруживая за собой еще одну – металлическую, решетчатую. На пороге появился невыспавшийся одутловатый субъект.
- Воскресенье сегодня, - сообщил тоном, которым продавщицы советских гастрономов обычно оглашали: «Очередь не занимать! Колбаса кончилась!»
- Прибыли журналисты, я могу передать вам официальные письма с просьбой разрешить съемку? – вежливо осведомился Аваков.
- Обращайтесь в канцелярию колонии, - посоветовал начальник караула, переминаясь с ноги на ногу. На ногах у него красовались пляжные шлепанцы, - Мне распоряжений не поступало.
Аваков предпринял еще попытку, но было уже понятно: разговор бесполезен, ведется исключительно «для камер» – чтобы хоть что-то «для картинки» записать.
LB.ua свою «записывал» из окна этажом ниже. Вид открывался довольно унылый. Слева – жидкая лесополоса с проплешинами березняка. Такие обычно показывают в криминальной хронике, «иллюстрируя» сообщения об убийствах, изнасилованиях, ритуальных расправах и т.д.
Справа – приземистый кирпичный морг. Под ним – свалка старых оконных рам и полусгнившего строительного мусора. На горизонте – металлический шпиль телевышки. На переднем плане – центральная больничная аллея, утыканная косматыми елями. Сворачивая чуть в сторону – сразу, за будкой центрального поста охраны - аллея переходит в дорогу. Впрочем, дорогой эту частично асфальтированную «тропу жизни», по которой, между прочим, не только дипломаты к Юлии Владимировне ездят, но ежедневно – что куда важнее – десятки «скорых», язык не поворачивается.
Сей мрачный пейзаж, кого угодно способный вогнать в депрессию, Тимошенко наблюдает из окна палаты уже больше года. Впрочем, в колонии «панорамы», небось, не лучше.
- Пойдем, там внизу местечко есть, во дворе, оттуда ей можно покричать. Она услышит, – позвал Аваков.
«Местечком» во дворе оказался полулысый пустырь за воротами.
- Юля! Юля! – принялись скандировать Аваков и подоспевшие на подмогу «бабушки-фанатки», дежурящие под больницей – по словам харьковских коллег – буквально ежедневно.
- Там она там, глядите – форточка для проветривания открыта. А завтра трехдневное свидание начинается, Женя приедет, – переговаривались информированные бабушки.
- Юля, мы здесь! И пресса тоже! – задавал тон Аваков.
- Давайте про Юру, - предложил кто-то.
- Юра на воле! – раздался хор нестройных, но задорных голосов, - Юра на воле!
В зарешеченном окне последнего этажа промелькнула худая женская рука.
- Вот она, вот! Видите?! Юля! – ликовали бабушки.
Они усердно вызывали голосом экс-премьера, но на зов явился начальник Качановки Игорь Колпащиков.
- Я прибыл сюда сообщить вам и Юлии Владимировне, что завтра она в Киев этапирована не будет – судебное заседание не состоится, судья заболел. …Когда-нибудь эти обстоятельства закончатся, - путанно рапортовал Колпащиков – она вернется в колонию и вот тогда уже будет доставлена в суд.
- То есть, пока Тимошенко в больнице, в Киев ее не повезут? – уточнили журналисты.
- Не повезут, - подтвердил Колпащиков и тут же запнулся. Судя по его дальнейшим опровержениям, последовавшим буквально через двадцать минут, по выходу из ЦКБ, карты он раскрывать не планировал.
Логика тюремщиков понятна: если, мол, болеете, Юлия Владимировна, знайте – лечитесь, нечего по судам шастать, только и не попрекайте нас в нарушении ваших прав. Если здоровы – милости просим на суд, но оттуда – в колонию, там вам, чай, не больничная «малина».
Тимошенко это, конечно, тоже понимает. Но, попыток совместить «приятное с полезным» (если можно так назвать судилище и лазарет) не оставляет.
Представители СМИ, в свою очередь, не оставляли попыток ее об этом расспросить – атаковали Колпащикова: «почему мы не можем к ней попасть?», «нас пригласили».
- Письмо давайте официальное! – нашелся чиновник, полагая, что отмазка сработает.
Не тут-то было! Письмо у LB.ua – на редакционном бланке, со всеми необходимыми реквизитами – имелось.
Завидев бумагу, Колпащиков сунул руки в карманы, поднял воротник и, что было духу, припустил по направлению к больнице.
LB.ua – за ним.
- В канцелярию колонии обращайтесь! – огрызался на бегу тюремщик.
- Воскресение сегодня, какая канцелярия? Вы начальник, письмо вам адресовано. Возьмите – вы же спрашивали, – протягивала документ.
- В канцелярию! – резко шарахнулся в сторону Колпащиков, едва не споткнувшись о суетливую пятнистую кошку, шаставшую по двору взад-вперед с одной ей известной целью.
Вторая жизнь
Несмотря на провал операции под кодовым названием «навестить Тимошенко», расходились в приподнятом настроении – известие об освобождении Луценко радостно будоражило. Периодически созванивались с Меной. Кто – с коллегами-журналистами, кто – с отправившимися встречать Юрия Витальевича нардепами, кто – с семьей. «Уже в Чернигове», «к Мене подъезжают», «он вышел! вышел за ворота!», «стартуют на Киев» - обменивались новостями. Ничто не могло омрачить ликования.
Ни осознание того, что «помилование» (если можно так назвать освобождение из уголовной зоны политзаключенного) продиктовано тому, кто его визировал, вовсе не христианским состраданием, вовсе не человеческим благородством, скорее – циничным политическим расчётом, попыткой «откупиться» от надоедливой Европы, требующей соблюдение каких-то там «демократических ценнностей».
Ни осознание того, что главные испытания для Юрия Луценко только начинаются.
Уже в понедельник его ждет встреча с послом ЕС в Украине Яном Томбинским, от которой, собственно, зависят дальнейшие краткосрочные планы. В том числе – возможность выехать за рубеж для того, чтоб подправить серьезно подорванное здоровье.
Потом – постановка на милицейский «учет», где амнистированный экс-министр обязан регулярно «отмечаться». Вторая кассация по его делу еще впереди. Посему, с сугубо правовой точки зрения, помилование не вполне безупречно. При желании, известные юргении Банковой вполне могут обжаловать его в каком-нибудь «конституционном суде».
Случайно ли была допущена подобная юридическая «небрежность»? Ответ очевиден: гарант повел себя в свойственной ему манере – как монарх. Царь, который по своему усмотрению казнит или милует. Царю закон, вестимо, не писан.
Плюс власть пытается удержать Луценко «на крючке».
Конечно, зная его нрав; памятуя то стоическое мужество, с которым и он, и члены его семьи отказывались унижать себя просьбами о помиловании, шансы власти «нагнуть» Луценко оцениваются крайне невысоко. Однако, нервы – это понятно – ему еще порядком помотают.
Помотают нервы и коллеги по оппозиции. Освобождение Луценко, его возвращение в активную политику наверняка спровоцирует здесь серьезные изменения. Которые вполне могут стать тектоническими.
Членом парламента Луценко не является, его удел – внепарламентская борьба. Которая отнюдь не менее эффективна. В нынешних условиях – хронически заблокированной Рады – даже наоборот. Был бы лидер, способный грамотно ее организовать. Очевидно, Яценюк таким лидером не является. Тягнибок, при всем уважении, тоже. Кличко таковым стать пытается, но еще не обладает достаточным опытом.
В отличие от Луценко, звезда которого на политическом небосклоне взошла больше десяти лет тому – в разгар уличных протестов «Украины без Кучмы». «Полевой командир» Майдана, создавший рейтинг своей «Самообороны» с нуля – активными поездками по стране, бесчисленными митингами даже в самых отдаленных населенных пунктах, куда и Тимошенко-то не доезжала, «работать в поле» умеет едва ли не лучше остальных. Луценко – классический трибун. Харизму которого качественно усиливает фактор наличия соответствующей команды. Родной брат Сергей, Филенко со Стецькивым… да, они не молоды, может – не ахти как фотогеничны, зато знают толк в массовых акциях. А это – именно то, что сейчас требуется.
Иной вопрос – настроения в обществе. Десять с лишком лет тому они располагали к уличным протестам. Сейчас – не факт. Впрочем, проверить и/или опровергнуть сие Юрию Луценко предстоит на практике. У него есть все шансы явить новое качество украинской политики, общественной деятельности. Воспользуется ли им? Скоро поймем.
Если два года тому отношение к нему в обществе и политикуме было неоднозначным, сегодня экс-глава МВД воспринимается публикой преимущественно в позитиве.
Во-первых, тюрьма, как и война, списывает если не все, то многое. Особенно, если учесть бредовость выдвинутых против Луценко обвинений.
Во-вторых, в заключении с Юрием Луценко произошла качественная метаморфоза. Это уже не тот напыщенный, самоуверенный, чиновник, страдающий эйфорической некритичностью, чрезмерной эмоциональностью, порою даже трусоватым конформизмом. Нет, это многое осознавший, переоценивший, значительно помудревший государственный деятель. Всякий, кто общался с Луценко все это время; более того – всякий, кто хоть раз слушал или даже просто внимательно читал его выступления в суде это подтвердит. Вот – виды: карьерный чиновник; крупный предприниматель, практикующий во власти привычные бизнесовые подходы; народный депутат-списочник; народный депутат-мажоритарщик; политик и, наконец, государственный деятель. Почувствуйте разницу. Сегодняшний Юрий Луценко – именно государственный деятель. Требования к нему, общественные ожидания (планка которых нынче чрезвычайно высока) – соответствующие.
Идем дальше. Годичной давности формула, приписываемая тогда Андрею Клюеву (бывшему когда-то другом Юрия Витальевича, между прочим, - С.К.) – «Луценко – бешеная собака, которую нужно выпустить для внесения смуты в ряды оппозиции» - сегодня неактуальна. Логика: «Арсения надо стравливать с Кличко, Кличко – с Тягнибоком так, чтобы они друг-друга перегрызли и к 2015-м» приемлема для Банковой, но оппозиция-то не настолько глупа, как в АП полагают – тут все прекрасно понимают. По уму – на соответствующие провокации власти стараются не поддаваться. Однако, частенько действуют не столько по уму, сколько на эмоциях. Чем сами себе порождают проблемы.
Чужой среди чужих
Больше всего проблем сегодня у Арсения Яценюка. Главного «фронтовика» со всех сторон «обложили» и, с веселым гоготом, «гонят на номера».
В исконно «сердечной» среде Яценюк – варяг. Находится внутри чужого политпроекта, где каждый второй ему – волк. Данное обстоятельство априори непреодолимо. По-настоящему «своим» для патриарха Ярослава Федорчука, проворного любителя интриг Андрея Кожемякина, светлого своей тихой добротой Сергея Соболева, да, что там, даже для Юлии Тимошенко и Александра Турчинова он не станет никогда. Сам он сие, кажется, осознает. Но отступать-то уже некуда.
Эта априори недоброжелательная к Арсению Петровичу среда ликует всякий раз, когда он спотыкается; тем более, когда из фракции сыплются очередные тушки. За тушек – требуют ответственности. От отставки с поста до сложения мандата. Вообразим: «мстители» бы своего добились. Что тогда? Укрепило бы ОО низложение Яценюка? Может, «Фронт» с «Батькивщиной» бы сцементировало, а? Подумали об этом те, кто ратовал за четвертование Арсения Петровича?
Яценюк, конечно, не безупречен. Отнюдь не безупречен. Но, в случае его свержения, ОО моментально развалится, как старый «Запорожец». Минимум, на три части – историческую «Батькивщину», «Фронт» и «вольных стрелков». «Наша Украина» образца прошлого созыва монолитом покажется. Кто от этого, спрашивается, выиграет?
Еще одно «отягощающее обстоятельство» Арсения Яценюка – Николай Мартыненко. Добрый друг, главный спонсор кампании ОО, умудрявшийся привлекать необходимые для гонки деньги посредством «продажи билетов» «пассажирам», желающим попасть в Раду, негласный коммуникатор с властью в целом и «смотрящим за ВР от ПР» Андреем Клюевым в частности, сейчас он в опале. Опять-таки: из-за тушек.
И, если «казус Табаловых» Мартыненко пережил более ли менее безболезненно, последний исход из ОО воспринял едва ли не как личное гормональное горе.
Настолько, что – на последнем заседании фракции – даже намеревался заявить о добровольном сложении мандата. Так, по крайней мере, утверждают те, кто с ним в тот день общался. Был ли это, со стороны опытнейшего игрока, Николая Владимировича, блеф? Вполне возможно. Правды мы не узнаем – слова ему на фракции так и не дали. Тем не менее, гипотетическая потеря «бойца» по фамилии Мартыненко для ОО критична не менее, чем «бойца» по фамилии Яценюк. Опять таки: заменить некем. Некому собирать деньги, «контачить» с большевиками и т.д . Ну, и плюс «морально-психологический» аспект.
Все эти «якори» – большие и маленькие – серьезно тянут Арсения Петровича вниз. Вдобавок – предательское осознание невозможности стать первоклассным – подобным Тимошенко или Луценко – трибуном, что позволило бы нарастить рейтинг. Который сейчас у Яценюка, прямо скажем, не слишком высок. Нарастить так, чтобы его перестали, наконец, воспринимать в ОО «как временного поверенного»; того, кто «греет место» (для кого «греет» – задача иного порядка). Сумеет ли? Ответ на этот вопрос, точно – как на все вопросы сформулированные относительно персоны Юрия Луценко – мы получим уже в ближайшее время.