«Есть 227», - сами себя уговаривали большевики вечером четверга. При том, что маленькая, но гордая группа Игоря Рыбакова с темы съехала. Литвин – тоже. Не получалась без них математика. Ну, какой, спрашивается, здравомыслящий провластный мажоритарщик , планирующий избираться западнее Житомира, поддержит двуязычие?
С логикой тоже не сложилось.
Очевидно, что если б «регионалы» и впрямь ратовали больше за двуязычие, чем за выборы, судьба законопроекта сложилась бы несколько иначе.
Его бы не вносил одиозный Вадим Колесниченко.
Не комментировал бы чемпион словоблудия Михаил Чечетов.
По правде, в законопроекте вообще не было никакой нужды. Присоединение к языковой Хартии давно обеспечило Украине возможность защищать и развивать языки абсолютно всех народностей, проживающих на территории страны. Вопрос сей находится в компетенции облсоветов. Определяете, значит, основные языки (в Одесской области их, скажем, 13), выделяете финансирование и вперед. Ключевое: выделяете финансирование.
Этого, конечно, не делалось. Но имиджевые «сливки» снять хотелось. И верховные регионалы пошли привычным путем. Поперли, то есть, напролом. Не удосужившись даже членам собственной фракции внятно объяснить (привет вам, Александр Сергеевич Ефремов, светлый вы наш человек! – С.К.), что, зачем и – главное – к чему.
Оппозиция действия координировала не многим эффективнее.
Блокирование началось блиц-кригом.
Фамильярное «Сюда! Все сюда!», адресованное Андреем Кожемякиным коллегам, вполне можно было заменить командой «К ноге!».
Вне сомнений: ее бы выполнили, оккупировав трибуну еще быстрей.
Впрочем, ладно.
Судя по характеру блокирования (оппозицией – трибуны, властью – президиума), да по ряду косвенных признаков (очевидных для каждого мало-мальски опытного парламентария), к вечеру главы фракций вышли на некое «джентельменское соглашение».
Именно: бойцы – для виду – толкаются, Литвин якобы из-за этого закрывает заседание (чего делать, до завершения рассмотрения вопроса, согласно Регламенту, нельзя, - С.К.) и вуаля - конфликт исчерпан.
Не худший сценарий. За исключением того, что никто этих самый бойцов не предупредил: толкаться надобно лишь «для виду» - не убивать друг-друга, а бережно этак пихаться.
Не предупредил, значит. Потому и произошло то, что произошло.
Кто должен был предупреждать, разъяснять «политику партии»? Светящийся гламурным лоском Кожемякин; напыщенный собственной важностью Ефремов, у которого уже корона купол Рады царапает? Может, запуганный, затюканный Литвин, которого Банковая наверняка попытается теперь сделать «крайним»?
Что им за дело до рядовых «штыков»? До Вячеслава Кириленко, Руслана Князевича, Ивана Стойко - тех, кто не колеблясь, искренне, рвался в бой не потому, что приказали, потому что невозможно иначе. Невозможно приседать в книксене, когда плюют в лицо. Невозможно стерпеть, когда Колесниченко, презрительно цедит: «Это Партия регионов создает все условия для развития украинского языка, а эти, вот, за двадцать лет ничего не сделали». Невозможно, да и, пожалуй, неправильно сдержать порыв - не смазать по надменной, самодовольной, лживой роже.
Что им за дело до глуповатых в грубой своей простоте, обезоруживающих наивным «нууу…, ээээ, партия сказала трибуну защищать – мы защищаем» (собственной головы – подумать – на плечах, типа, нет, - С.К.) «Крысобоев» вроде Цюрко, Тедеева, Царева?
Да, пословица про дурака, молящегося Богу и расшибленный лоб – про них, но ведь в своей бело-голубой молитве они искренни. Почему же начальство пускает их на «пушечное мясо»?
Почему на сей раз «миротворцами» от оппозиции пришлось выступать обычно буйному Грымчаку и неуемному Пашинскому? Почему регионал Шенцев не столько сам кого-то лупил, сколько – других разнимал, да того же Тедеева из-под трибуны вытаскивал?
Где были их лидеры? Почему они вообще допустили подобное? Допустили, заранее зная – как мы с вами разобрались – что «тема мертвая», никакого результата не будет?
Не потому ли, что им нравилось наблюдать бой быков? Нравилось мнить себя повелителями человеческих судеб. Нравилось осознавать свою власть над мокрой, потной, местами – уже окровавленной, кучкой тех, кто еще час тому вальяжно фланировал по национальному парламенту, снисходительно раздавая журналистам комментарии?
Или мордобой был «кастингом» для импотентов мажоритарки, желающих попасть в список? Кому больше перепало, тому – мандат. Воевал, мол, имею право. Причем кастингом как для власти, так и для оппозиции.
Почему-то я вовсе не удивилась, когда Кожемякин заслонил собой жалобно барахтавшегося в президиуме, растекшегося, готового расплакаться Колесниченко. «Ах, снимайте меня! Снимайте! Я – герой! Любите меня, любите!», - говорили распростертые руки Андрея Анатольевича.
Почему-то я вовсе не удивилась, когда через пару минут после того, как его поколотили, Колесниченко появился в кулуарах умытый и в свежей сорочке. «По-быстрому» «сгонял» охранника в «Санахант»? Сомневаюсь.
Просто знал, что его будут бить. И готовился.
Те, кто бил, подозревали, что будут бить. И настраивались.
Ах, «в процессе» кому-то разнесли голову? Ой, попрали чье-то достоинство? Бесстыдно растоптали идеалы? Воспользовались чьей-то звериной тупостью, готовностью крушить все, что движется? Надругались, в конце-концов, над украинским и русским языком? Оскорбили всех тех рядовых граждан, для коих сие действительно что-то значит?
Ну, знаете, не без потерь. На войне, как на войне. Война все спишет.
Война, может, и спишет. Бой быков – нет.