На выходе, кто «был никем», становится – получая «кучмовские полномочия» – всем. Возможно ли это в действительности или тематические разговоры – из разряда «предвыборных страшилок»? Ведь отмена К-реформы – опаснейший прецедент, по сравнению с которым блокирование указов главы государства в Голопупенском райсуде – детские шалости. Пообщавшись с юристами основных штабов, «Левый берег» попытался докопаться до истины.
Необходимость или беспредел?
Поводом для разбирательств послужили последние высказывания претендентов на пост №1. Антипатий к К-реформе Тимошенко никогда не таила. В конце концов, БЮТ за нее не голосовал. Однако учитывая, что «в пакете» с реформой голосовался еще и т.н. «третий тур», открывший Ющенко дорогу к легитимному президентству, Юлия Владимировна прежде не позволяла себе высказываний в духе «отменим все – начнем с чистого листа». В последнем масштабном интервью – «Левому берегу», позволила: «После выборов нужно будет обдумывать все способы упорядочивания Конституции».
Тогда же в несовершенстве политреформы расписался ее «крестный отец» – Виктор Медведчук. Это был едва ли не первый публичный мэсседж, озвученный Виктором Владимировичем со времен Майдана. Еще через день правовые аргументы в пользу нивелирования конституционных правок привел Роман Зварич.
Могли ли эти информационные всплески быть случайностью? Могли. В том, что касается Зварича, «случайность» объяснима. Новоиспеченный член «Батьківщини» старается выбить себе место «под солнцем» в команде, где внутренняя конкуренция между юристами выше, чем между депутатами в очереди на бесплатное жилье.
Но как тогда объяснить внезапную активизацию Виктора Федоровича? Ранее к теме конституционных метаморфоз Лидер был равнодушен. Он в них, видимо, не слишком разбирался. Тут вдруг заговорил о том, какими они получились неказистыми и как здорово было бы от них избавиться. Что он, собственно, и намерен сделать в ближайшем своем – президентском будущем.
Дисквалификация политреформы, сулящая многократное увеличение полномочий, выгодна именно новому президенту. Отпадает необходимость собирать в Раде конституционное большинство (не исключено, что после переформатирования самой Рады), выжидать две сессии, требующиеся для редактирования Основного Закона. То, что редактировать его придется; что нынешние «правила игры» слишком несовершенны, чтобы оставлять их как есть, очевидно уже всем.
За «сэкономленное время» гарант успеет переделать много дел. Главное – убедить общественное мнение в том, что ему необходимо предоставить подобную возможность. Причем убедить не только внутри страны, но и за ее пределами – в Старом и Новом свете. Иначе посягательство на К-реформу воспримут как беспредел. А кто ж рискнет начинать президентскую каденцию с беспредела?
Отсюда вывод: чем больший окажется отрыв между финалистом президентской гонки и его ближайшим соперником, чем больший он получит кредит народного доверия, чем быстрее и увереннее вступит в полномочия, тем выше шансы уверить публику: отмена политреформы – не беспредел, а необходимость – непременное условие скорейшего проведения других важнейших реформ.
Фото: www.publicity.kiev.ua
КС – самый безболезненный способ
Победителей, как известно, не судят. Тем более, что даже в нашем, насквозь политизированном обществе, мало найдется фанатиков, желающих разобраться в том, чем именно плоха реформа 2004-го; гораздо больше – поверить новому «лидеру нации» на слово.
Еще меньше отыщется тех, кто встанет на защиту реформы. Ну хотя бы вспомнив, что правки от 8 декабря не были окончательными, до 1 января 2006-го – момента вступления их в силу, планировали принять ряд «сопроводительных» законов. Например, об оппозиции, о президенте, об импичменте и т.д. То, что этого, в силу комплекса конъюнктурных причин, не сделали до сих пор – повод критиковать не саму реформу, а действующих политиков.
Побежденному останутся два варианта: судиться или эмигрировать. «Кучмовская» Конституция оппозицию особыми правами и привилегиями не наделяет, зато предоставляет главе государства возможность назначать и снимать премьера, членов его Кабинета, губернаторов, руководителей ключевых ведомств, на свое усмотрение – без каких-либо согласований. Впрочем, отмена правок 2004-го еще не значит, как полагают многие, автоматический реверс к редакции 1996-го.
Бытует, конечно, и иное мнение: что эффективность управления зависит не от полномочий – от личности. Сильный президент (по которому нынче модно тосковать), сильная личность и сильный институт президентства – вовсе не одно и то же.
В 2005-м Ющенко вполне мог вернуть себе полномочия Кучмы. Ему бы это даже сошло с рук. Мог, но не захотел. В итоге 4 августа 2006-го – на следующий день после Универсала, Виктор Андреевич подписал закон, запрещающий КСУ… пересматривать принятие политреформы. Подпись служила своеобразной гарантией для Александра Мороза, опасавшегося, как бы озлобившийся БЮТ при молчаливом попустительстве гаранта не свел К-реформу на нет. Как известно, депутатские автографы, необходимые для обращения в КСУ относительно пересмотра итогов волеизъявления 8 декабря 2004-го, в сейфе у Турчинова лежали еще в начале весны 2005-го. Поскольку «оранжевая» команда еще имитировала единство, тогда ими, в основном, спекулировали. Считалось, что это может поставить под сомнение «третий тур».
"Спикер Литвин специально подчеркивал: голосуем ad hoс, то есть к этому нельзя апеллировать. "Составляющие" части "пакета" между собой тоже никак не связаны, это были самостоятельные законопроекты. Если проблемы возникают по одному законопроекту, на другой – из этого же "пакета", они никак не распространяются", – пояснил «Левому берегу» известный юрист, депутатствоваший в IV созыве, Виктор Мусияка.
Закон обратной силы не имеет. Если КСУ и отыскивает в нем ошибку – ее исправляют «на будущее», не пытаясь поправить то, к чему этот закон применялся в прошлом. Иначе велик риск дойти до абсурда. Так, если предположить: отмена реформы влечет за собой отмену «третьего тура», значит, и президент Ющенко, и все его решения – нелегитимны. Чем подобное чревато – понятно.
Однако в 2005-м об этом предпочитали не вспоминать – «подписи Турчинова» использовали как инструмент политического давления, положение премьера Тимошенко было тогда не самым стабильным. Потому в 2006-м Мороз предпочел перестраховаться. В 2007-м, правда, КСУ этот указ благополучно отменил. Кому-де, как не ему, трактовать Основной Закон – на то, мол, суд и конституционный.
Тем самым дорога к наиболее простому и быстрому способу обжалования политреформы была вновь открыта. Именно ею, желая устранить помехи на своем пути, воспользуется, вероятнее всего, новый гарант.
"Да, это – самый простой и безболезненный, с политической точки зрения, способ", – говорит "Левому берегу" Роман Зварич. «Реформа 2004-го оказалась неудачной, это очевидно. Возможно, потому, что мы никак не могли определиться – парламентская ли нам нужна республика или президентская. В любом случае, Конституцию нельзя оставлять как есть – без изменений», – добавляет он.
Фото: noviny.narod.ru
В КСУ можно решить любой вопрос, главное – контролировать свою квоту судей
Поводом для изменений вполне могут послужить не столько действующие нормы (тут ловить, как говорят юристы, нечего), сколько – процедура их принятия. «Пакет», оказывается, не самое большое зло.
"Между первым и вторым чтением конституционных изменений – голосованием в 226 и 300 "за", их, как известно, должен одобрить Конституционный Суд, – напоминают нам правовики ПР. – После визирования текста в КСУ вносить в него какие-либо правки, даже точки-запятые, запрещено. Если внесли – надо опять в КСУ отправлять. В 2004-м это требование проигнорировали – закон тогда существенно подкорректировали. Это – железобетонный аргумент, и он всем прекрасно известен".
"Проект "четырех двоек" – №2 222 – был законом о внесении изменений в другой закон. Эти изменения вступили в силу в два этапа – с 1 января 2006-го и с началом работы ВР V созыва. Таким образом, "тело" закона было размыто – сегодня уже нечего обжаловать, де-факто мы имеем дело с обновленной Конституцией, а ее изменения обжаловать невозможно, разве что – принять новые. Процедуру вы знаете: голосование на двух сессиях Рады, экспертиза КСУ", – парирует тот же Мусияка.
"Научное крючкотворство", – возражают ему «бютовцы», напоминая грустную участь закона Портнова – Лавриновича «об импичменте президенту», который уже и опубликован был, и в силу вступил, но был все-таки «приговорен» КСУ ввиду… присвоения ему неправильного регистрационного номера. Аргументируют: «В праве важен прецедент. Когда он есть, рассуждения об изменениях в изменения – это в пользу бедных. Если процедуру нарушили, этим всегда можно воспользоваться – срока давности тут не существует».
Успех операции, конечно, напрямую зависит от не/лояльности Конституционного Суда. Гарант в нем, как известно, имеет свою квоту, сменить которую ему труда не составит (судьба Пшеничного, Станик, Иващенко – лучшее подтверждение). Особенно, если новоизбранный глава государства заручится поддержкой парламентского большинства, у которого в КСУ тоже своя квота. Да и квоту Совета судей при желании не так-то сложно взять под контроль.
Вероятно, Тимошенко, имеющей сильную команду юристов и прочные позиции в судебной вертикали, сделать это будет проще, чем Януковичу, у которого с законом (уж простите за моветон) с детства нелады. Не факт, конечно, мастерство Лавриновича, Лукаш и Кивалова уступает мастерству Портнова, Швеца и Медведчука; но то, что влияния на суды у них в разы меньше, – факт неоспоримый (в прокуратуре и ВСЮ силы приблизительно равны).
Заявления Януковича в ПР оценивают довольно серьезно, вместе с тем признаются: «заданий как-либо проработать эту тему, оценить риски, плюсы и минусы, мы пока не получали». Официально, «под диктофон», рассуждать на «заданную тему», правда, наотрез отказываются – нечего, мол, будоражить общественность понапрасну. Добавляют: «изменение Конституции – отказ от старых правок или принятие новых – задача глобальная, и без политического консенсуса, согласия всех игроков, ее не реализовать. Процесс всегда можно заблокировать – и у нас, и у БЮТ сил для этого хватит».
Отменить 2004-ый – не значит вернуться в 1996-ой
Проще всего, конечно, блокировать сессионный зал – в случае, если новые пропрезидентские силы, пойдя по второму пути – наименьшего сопротивления, попытаются попросту отменить волеизъявление 8 декабря 2004-го (такое в парламентской практике уже случалось). «И КСУ, и ВР могут все – любое решение принять и переиграть. Вопрос в том, как отреагируют оппоненты», – кивают «регионалы». Мнения насчет того, позволит ли подобная отмена вернуться к Конституции образца 1996-го, расходятся. «Бело-голубые» настаивают: не позволит – «Конституции в том ее виде давно не существует. Невозможно вернуться к тому, чего нет». В БЮТ возражают – позволит: «Мы же выяснили, что КСУ примет сторону нового президента – кто б им ни стал, а значит, одобрит любую его инициативу, в том числе – эту». «Если несостоятельность правок 2004-го признает КСУ, то он каким-то образом должен будет прописать и рецепт выхода из ситуации. Либо действительно реанимировать Основной Закон от 1996-го, либо – перепоручить это Верховной Раде. Ну, так, как два года назад произошло с темой о назначении и увольнении судей на админдолжности. Тогда КСУ обязал ВР «безотлагательно решить вопрос в законодательном порядке», но это не сделано до сих пор. Учитывая данный опыт, вряд ли аналогичную рекомендацию выдадут по Конституции – это чревато полной анархией. КСУ, пожалуй, и сам в этом не заинтересован», – допускает один из юристов ПР.
Еще проще заблокировать референдум – третий и самый рискованный способ нивелирования неугодных конституционных положений. Его если и проводить – то на предмет правомерности исправления Основного Закона в 2004-м, а не на предмет его содержания. Единственная выгода плебисцита – «освятить» произвол нового президента должной поддержкой общественности. Правда, для ее обеспечения потребуется сперва принять новый закон о референдумах – старый давно не работает. А это, опять-таки, время. Далее – время и деньги, потраченные на сбор подписей «по народной инициативе», на информационную кампанию, на организацию самого волеизъявления… Игра вряд ли стоит свеч – ВР обязана принять результаты референдума к рассмотрению, но вовсе не обязана их имплементировать. Эпопея с плебисцитом 2000-го – лучший пример того, что «не все могут короли».
Фото: PHL
***
Оценив все «за» и «против», в ПР «Левому берегу» резюмировали: «модификация Конституции – процесс мира, а не войны. Инициаторы процесса рискуют сами себе навредить – несогласная оппозиция способна не только завести все в глухой угол, но расшатать ситуацию вплоть до досрочных выборов. Так что начинать следует с переговоров».
В БЮТ настроены более радикально. Особенно – Роман Зварич, заявляющий: «Конституционный Суд не может и не должен быть единственным органом конституционной юрисдикции». Нардеп предлагает более изощренную схему: передать конституционную юрисдикцию судам первой инстанции, с правом апелляции вплоть до специальной конституционной палаты, имеющей возможность – наравне с Верховным судом, «последнего слова». Это, мол, позволит не ограничивать себя нормами прецедентного права – как сейчас, а активировать еще и правовой обычай. Понятно: чем сложнее механизм, тем проще с его помощью толковать Конституцию.
Андрей Портнов, впрочем, иного мнения: «Конституционный Суд существует во всех развитых демократических странах. Он существует и будет существовать далее в Украине. Это вообще даже не обсуждается! Зварич, видимо, высказал личную позицию – на уровне фракции мы подобных вопросов не поднимали… Относительно Конституции, то мое мнение: попытки отменить реформу 2004-го – безответственный политический шаг».
"Мы с Юлией Владимировной эту тему обсуждали, в том числе – во времена ее депутатства, первого еще премьерства. Кстати, я тогда, будучи министром юстиции, готовил для президента Ющенко специальное представление – для обращения в КСУ относительно отмены политреформы», - вспоминает Зварич. «Я считал своим долгом дать ему такую возможность – ведь голосование 8 декабря состоялось с многочисленными нарушениями. Почему Виктор Андреевич возможностью не воспользовался? Не знаю, может – не захотел, может – не счел необходимым, может, просто представление в Секретариате где-то потерялось... Лично мы с ним об этом не говорили. …Так вот, Юлия Владимировна… как я тогда – из наших с ней бесед, аналитических дискуссий – понял, идея парламентской республики ей тогда нравилась больше, чем президентской. Возможно, сейчас, перед выборами, что-то поменялось", – говорит он.
Поменялось. Причем весьма, следует отметить, кардинально: «Страна поддерживает президентскую форму правления – не парламентскую. Это чувствуется», – подчеркнула в интервью «Левому берегу» Юлия Владимировна.