Элита готовится к 80-летнему юбилею бывшего премьера – не так важно, как он будет отмечаться, зато это повод вспомнить об одном из ветеранов «большой политики», о фаворите Горбачева и конкуренте Ельцина. Биография Примакова, казалось бы, как на ладони, сам он написал несколько книг воспоминаний – и, тем не менее, загадок все еще больше, чем ответов.
Примаков родился в Киеве, но кто был его отцом, мы не знаем. Мать Примакова Анна Яковлевна увезла сына в Тбилиси, он – еврей по происхождению, по крайней мере, со стороны матери – женился на грузинке, но этническое происхождение его самого и его супруги никогда не сказывалось на взглядах, связях и возможностях Примакова. Он стал арабистом, но не ученым, а журналистом. И сделал блестящую по тем временам карьеру для любого международника, став корреспондентом самой «Правды» на Ближнем Востоке.
И вот тут-то оказалось, что с корреспондентом готовы откровенно разговаривать и Саддам Хусейн, и Ясир Арафат, и другие арабские лидеры. Завязав все эти полезные знакомства, сделавшие его на многие десятилетия неоценимым посланником Москвы, Примаков от журналистики перешел в науку. И именно как ученый появился в окружении Горбачева. Но его политическая карьера не задалась: оказалось, что бывший журналист, умевший легко завязывать дружбу с диктаторами, не может найти общий язык с депутатами. Должность председателя Совета Союза Верховного Совета СССР Примакову пришлось оставить, Горбачев назначил его было в Президентский совет, но тут случился путч... И после путча Горбачев и Ельцин договорились сделать Примакова главой Службы внешней разведки.
Формально это было в духе демократизации и победы народа над КГБ: большой ученый и прораб перестройки приходит к разведчикам. Фактически уже в первые месяцы работы Евгения Максимовича в СВР стало ясно, что он там не чужой, в деятельности службы не то что разбирается лучше многих профессионалов, а просто сам – профессионал. Журналистика и академическая карьера не только не мешали, но и помогали этому профессионализму. Проще говоря – арабские лидеры встречались с Примаковым не потому, что хотели дать ему интервью. А в должности главы Института востоковедения академик мог совершать визиты, о которых и мечтать не могли дипломаты – например, ездил в Израиль в период, когда у Советского Союза не было никаких отношений с этой страной. Тут-то и открылась первая тайна Евгения Максимовича: он был разведчиком. И как только это перестало быть секретом, Примаков пересел в кресло главы российского внешнеполитического ведомства – Ельцин нуждался в человеке, который обозначит «Россию, встающую с колен».
Это сейчас изменение российского внешнеполитического курса принято связывать с Путиным, но началось оно фактически с появления Примакова в высотке на Смоленской площади. Всего за два с лишним года он создал тот российский МИД, с которым мир имеет дело сейчас. И ту российскую внешнюю политику, которую развил уже в эпоху нефтяных сверхдоходов его коллега Владимир Путин.
Но тут открылась вторая тайна Евгения Максимовича: он не хотел быть чиновником, он хотел быть политиком. К августовскому кризису 1998 года сложился миф о Примакове-стабилизаторе, последнем солидном политике в окружении Ельцина после отставки Черномырдина. Поэтому никто не удивился предложению Григория Явлинского сделать Примакова премьер-министром страны. Премьером Примаков, кстати, был весьма эффективным, его кабинет пришел практически на руины экономики и, хотя в нем в основном были люди левых убеждений, а вице-премьером – подумать только! – работал бывший член политбюро и председатель Госплана Юрий Маслюков, тем не менее, именно профессиональный инстинкт позволил новому правительству не мешать восстановлению экономики.
И тут открылась третья, самая большая тайна Евгения Максимовича: он не хотел быть просто политиком, он хотел стать президентом. И при этом отнюдь не желал считаться с настроениями окружения президента Ельцина, не стремившегося отдавать власть. Более того, Примаков начал атаку на это окружение, организовав осаду одного из его главных представителей – Бориса Березовского. В таланты возможного президента поверила властная элита – под Примакова начали выстраиваться региональные руководители и олигархи, Юрий Лужков, которого Ельцин отказался делать премьером, решил возглавить правительство при президенте Примакове и создал новую партию «Отечество», призванную стать партией власти. Отставка Примакова мало что изменила: новый премьер Сергей Степашин не скрывал своего уважения к предшественнику. Казалось, что осталось только дождаться президентских выборов.
И тут началась новая война в Чечне, появился Путин, стали взрываться дома. Неутомимый Березовский объезжал регион за регионом, создавая партию «Единство» для нового премьера, а принадлежавший олигарху Первый канал методично поливал Примакова и Лужкова грязью. Примаков в исполнении Сергея Доренко выглядел старым и больным, Лужков – жуликоватым. В ход пошла даже медицинская карта бывшего премьера – ну совсем как в Украине в 2004 году! А номенклатуре и бизнесу как бы намекали: зачем вам пожилой чекист вкупе с непредсказуемым московским мэром, когда есть чекист молодой – при полном сохранении статус-кво?
Последний вариант оказался предпочтительнее. На парламентских выборах «Единство» разгромило «Отечество», а Примаков, избранный председателем оппозиционной – ужас какой! – фракции, не стал даже баллотироваться в президенты, когда Ельцин объявил о досрочной отставке. Он все же был человеком системы и понимал, что когда система определяется, лучше остаться ее частью. Из большой политики Примаков вскоре ушел, удовлетворившись постом главы Торгово-промышленной палаты. Но если Ельцин и его люди сохраняли скорее клановое влияние на события, связанное с их связями в аппарате и собственностью, то Примаков получил влияние идеологическое. Можно сказать, что та Россия, которую мы сейчас наблюдаем – это и есть Россия Примакова, а вовсе не Россия Путина и Медведева. Это вовсе не то, чего хотел Ельцин, всегда стремившийся придать разворовыванию демократический лоск. Такое устройство можно было подсмотреть только на Ближнем Востоке, где-нибудь в Египте времен Насера и Садата – страна живет за счет энергетических ресурсов, есть сильный обожествляемый лидер, но и оппозиция дозволена, правда, только своя, домашняя, управляемая. Среднего класса нет, но зажиточные люди есть: коррумпированное чиновничество и связанная с ним сфера услуг. Перспектив у страны немного, но в таком состоянии можно просуществовать десятилетия. С Западом – дистанция, но деньги основных игроков – там, и сырье – туда же. Разве это не арабская страна? Разве это не Россия?