И что как каждого украинского гения его гнобят и не дают снимать. И что это очень редкий случай, когда великий кинорежиссер вырос именно из кинооператора (снявшего, скажем, трогательный советский фильм «Прощайте, голуби!»).
Хотя еще со школы помнил удивительный фильм о княгине Ольге. Это как бы такое поэтическое кино с кляпом во рту.
Потом уже посмотрел «Тіні» и «Білого птаха».
Уже первый кадр параджановских «Тіней», когда на брата главного героя падает смерека, а камера съезжает с огромной высоты на тросах, стал классикой мирового кино.
А вот последний фильм о Мазепе мне не понравился. Причем именно своей художественной стороной – своей дидактичностью и публицистичностью, а не из-за русофобии и петрофобии. Впрочем, разве можно найти большего русофоба, чем сам Петр Первый? Ведь никто не устраивал такого геноцида против своего народа (в данном случае речь даже не обо всех народах империи, а только о великороссах и славянизированных угро-финнах), как Петр! По разным подсчетам, за время его царствия умерло от 20% до трети великорусского населения.
Сталину, Берии, Молотову и Кагановичу такой геноцид даже не снился! Даже в Голодомор украинцев в процентном отношении умерло меньше, чем великорусов в царствие первого императора всероссийского.
Многим не нравились радикально правые взгляды Ильенко (мне, кстати, тоже). Ну да какое значение имеют его взгляды? Меня вот, скажем, ну совершенно не волнуют взгляды и политические пристрастия Лени Рифеншталь, Вагнера, Достоевского или Маяковского. Я счастлив, что они были на этой Земле и что-то для нас оставили.
Однажды я столкнулся с Юрием Ильенко лично.
Нас пригласили на нынче закрытую программу «5 копійок» на «5-й канал». После окончания шоу, в гримерке, когда все немного выпивали и закусывали, я подошел к Юрию Герасимовичу – мол, можно я хоть до вас дотронусь, ведь вы – легенда украинского и советского кино! «І світового теж», – иронично добавил он. Он сказал, что внимательно следит за моими писаниями (я был поражен!) и что тоже очень рад познакомиться.
Фото: kinoexpert.ru
Судя по его интервью и высказываниям последних лет, его угнетала злоба на нереализованность – на невозможность снимать при советской власти из цензурных соображений (из 40 с лишним сценариев фильмами стали только семь). На невозможность что-нибудь снять в условиях развала украинского кино, когда государство бедно и коррумпировано, а буржуазия презирает страну, из которой выжимает последние соки, и ее культуру. Отсюда и его формат украинскости – слишком дидактической, радикальной и прямолинейной. Отсюда, видимо, и ВО «Свобода».
Даже не представляю себе, был ли Ильенко знаком лично с Александром Довженко. Но без сомнения, в искусстве он повторил его путь. Довженко – гений, однако большая часть его гениальных картин оказалась не снятой. А вместо абсолютных шедевров, которые бы влияли на все мировое кино, приходилось снимать какие-то стерильные, кастрированные, идеологически «пастеризованные» фильмы – например, «Мичурин».
Вообще, как только в Украине появлялось что-нибудь абсолютно инновационное, не сводимое к общеимперскому или общесоюзному художественному формату (Александр Довженко, Лесь Курбас, Владимир Ивасюк, «бойчукисты», поэтическое кино), его уничтожали в первую очередь. Нередко даже физически – как того же Ивасюка или Курбаса.
В последнее время прихожу к мысли, что на Страшном Суде предусмотрена не только индивидуальная, но и коллективная ответственность. И отвечать будут не только люди, но и сразу целые народы.
Однажды Господь спросит Украину и украинский народ: «Ну а вы чем можете оправдать свое существование в сотворенном Мною мире? Вы, гадкий народец, который Я не сжег в огне Своего гнева лишь по великой и всеблагой Своей милости?»
И вот тогда Украине придется вынимать из мешка все свои реальные достижения. Там будут стихи и музыка, там будут научные теории, конструкции космических кораблей и траектория полета на Луну.
И там, непременно, будет несколько ящиков с фильмами поэтического кино. И на более чем половине коробок будет написано: «Юрій Іллєнко».