В вопросах исторической памяти главное - вовремя остановиться, особенно «не историкам». К примеру, на днях один из бывших украинских министров заявил, что мол, Варшава регулярно «тыкает» Киеву событиями Волынской резни, деятельностью лидеров Украинской повстанческой армии Степана Бандеры и Романа Шухевича. Хотя и украинцам тоже есть, в чем упрекнуть поляков. «Если поворошить историю, вернуться на 100, 200 лет назад, к королю Болеславу, или на 1000 лет назад, то мы столько наберем...»
Правда, в ответ поляки могут вспомнить, что за пару десятков лет до того, как их король Болеслав Храбрый взял Киев, великий князь киевский Владимир Святославич захватил Перемышль и другие Червенские города. Но ни средневековье, ни даже поход Пилсудского на Киев весной 1920-го не вызывают между Польшей и Украиной столько дискуссий, сколько события Второй мировой войны. Польско-украинский конфликт 1918-19 годов хотя бы формально завершился примирением во времена Ющенко с восстановлением Кладбища Орлят во Львове. А вот противостояние между Армией Крайовой и УПА, жертвами которого стали тысячи мирных поляков и украинцев Волыни и Галичины, до сих пор остается кровоточащей раной – еще живы очевидцы трагедии и первое поколение их потомков.
Справедливости ради, нужно признать, что именно Украина начала «посыпать солью» эти старые шрамы, приняв в апреле 2015-го подготовленный украинским «Институтом национальной памяти» закон о «борцах за независимость», который в Польше назвали героизацией ОУН-УПА. Причем Верховная Рада сделала это сразу же после выступления в сессионном зале тогдашнего президента Польши Бронислава Коморовского. Кстати, по мнению польских аналитиков, это публичное унижение и стало одной из причин поражения Коморовского на президентских выборах, состоявшихся через месяц после его визита в Украину. Обстрел из гранатомета польского консульства в Луцке в прошлом году и пикеты всех польских диппредставительств в Украине националистами подбросили дровишек в зарождающийся костер.
Поэтому новый польский закон, который в Украине окрестили «антибандеровским», в некоторой мере является своего рода симметричным ответом на действия киевской власти, использующей национализм, как один из инструментов разделения общества и управления им. Тем более, что подписал его президент Польши ровно через год после того, как его политический патрон, лидер правящей партии «Право и Справедливость» Ярослав Качиньский сказал, что «с Бандерой Украина в Европу не войдет». Но самое символичное - о подписании документа Анджей Дуда объявил через час после того, как Верховная Рада Украины обратилась к нему с просьбой «воспользоваться своими конституционными полномочиями и совместно с Сеймом и Сенатом Республики Польша вернуть в украинско-польские отношения взвешенность, рациональность и доброжелательность», то есть наложить на закон вето. Понятно, Дуда боится судьбы пенсионера Коморовского.
Кстати, в тексте заявления ВР о том, что она «категорически не приемлет и отвергает политику двойных стандартов и навязывание идей коллективной ответственности украинского народа, а также попытки польской стороны приравнять действия всех борцов за независимость Украины к преступлениям двух тоталитарных режимов ХХ века — нацистского и коммунистического», чётко изложена суть изменений в польское законодательство. Ими вводится ответственность, в том числе уголовная, за отрицание преступлений всех украинских националистов (а не только бандеровцев) «против польского народа на Волыни и в Восточной Малопольше» (последнее название относится к территории нынешних Ивано-Франковской, Львовской и Тернопольской областей).
Стоит отметить, что на протесты с украинской стороны польская власть не реагирует вообще, а либеральная оппозиция о реакции Киева упоминает только во вторую-третью очередь. Главный вопрос, который сейчас обсуждается на всех уровнях в Польше - это уже наступившее охлаждение отношений с Израилем и потенциальные проблемы с США. Ведь «антибандеровская» поправка была внесена популистской силой «Кукиз'15», а сутью правительственного предложений по изменению закона об «Институте национальной памяти» было введение ответственности за «противоречащие фактам публичные» заявления о том, что поляки, либо же Польское государство, несут «ответственность за нацистские преступления, совершенные Третьим рейхом», либо же были причастны к геноциду евреев во время Второй мировой войны.
Поэтому неудивительно, что сразу же после окончательного утверждения упомянутого документа в Сенате Польши, израильский премьер Биньямин Нетаньяху назвал его отрицанием Холокоста. Абсолютное большинство израильских политиков считает новый закон ограничивающим возможности для научных исследований и дискуссий, и даже реабилитацией поляков — участников преступлений против евреев. Реакция официальной Варшавы была прогнозируемой: накануне подписания закона министр образования Израиля Нафтали Беннет заявил, что его визит в Польшу отменен.
«Правительство Польши отменило мой запланированный визит, потому что я упомянул об ответственности поляков за убийство около 200 000 евреев во время Холокоста», — пояснил он. И добавил, что для него это большая честь. Это честь для всего народа Израиля. При этом в Иерусалиме заговорили о возможности отзыва посла Израиля из Польши.
Государственный департамент США еще до решения Анджея Дуды призвал Польшу пересмотреть изменения в закон об «Институте национальной памяти» с точки зрения ее потенциального воздействия на принципы свободы слова и «нашу способность оставаться настоящими партнерами».
А 6 февраля официальный представитель Госдепартамента США Хезер Науерт заявила, что «принятие этого закона отрицательно сказывается на свободе слова и академического исследования». Однако дальнейшая реакция Соединенных Штатов, где традиционно сильно израильское лобби, может быть более жесткой - несмотря на то, что президент Дуда передал подписанный закон на рассмотрение в Конституционный Суд Польши. Ведь после двух с лишним лет правления «Права и Справедливости» не только Конституционный, но и все остальные суды в Польше оказались фактически под полным влиянием Ярослава Качиньского, и их решения можно легко предугадать.
Парадокс, что из всех упомянутых выше государств, только для США новый польский закон является вопросом внешней политики. А вот в Польше, Украине и Израиле он позволяет местным политикам мобилизовать националистический электорат и повысить свой рейтинг внутри страны. Наиболее актуально это именно для Польши, где уже полным ходом идет кампания по выборам местных органов власти (состоятся в ноябре 2018-го). До очередных парламентских выборов в Израиле и Украине еще больше года, но и там, и тут они могут состояться раньше срока, также до конца текущего года.
Советский учёный-обществовед Михаил Покровский однажды заявил, что история - это политика, опрокинутая в прошлое. Политики во всем мире объясняют свои нынешние действия различными историческими фактами и событиями. За более чем четверть века независимости Украины ее граждане привыкли, что низкий уровень жизни власть оправдывает тяжелым наследием прошлого, российской, польской, советской оккупацией. Но как показала ситуация с польским законом об «Институте национальной памяти», история может использоваться, как политический аргумент и в куда более благополучных государствах. Вот только попытки устроить у целых народов «провалы в памяти» всегда плохо заканчивались. Не зря же ближневосточная поговорка гласит: «Кто стреляет в прошлое из пистолета, в того будущее будет стрелять из пушки».
Поэтому мне кажется уместным, чтобы те, кто считают необходимым изучение трагедии Холокоста, не были ограничены какими-либо дурацкими законами, которые пропихивают определенные силы, прямо заинтересованные в том, чтобы идеи этнического самолюбования снова стали основной повесткой дня, встающих с колен, европейских националистических режимов.