Почему – мы попросили объяснить её режиссёра Владимира Аленикова.
- Владимир, почему так вышло, что эпоха прекрасных детских фильмов, интересных не только юным зрителям, но и взрослым, «закончилась» с развалом Советского Союза? Почему в России и Украине их вдруг перестали снимать?
- Прежде всего, настоящих мастеров такого кино всегда было немного, и многие из них уже ушли из жизни. Ролан Быков, Инна Туманян, снявшая прекрасную картину «Когда я стану великаном», да и другие режиссёры, умерли. Если бы они были живы, может, продолжали бы что-то снимать. Но вот почему не появились новые режиссёры – вот в чём вопрос! И он связан с общим развитием российской киноиндустрии. За последние 20 с лишним лет подростковое и детское кино исчезло здесь с лица земли, образовалась гигантская пустующая ниша.
Произошло это по ряду причин. Кинотеатры сделали ставку на американское кино. Доля российских фильмов сейчас составляет 8-9%, из которых львиная доля приходится на какие-то идиотические комедии либо боевички. Прокатчики по глупости своей совершенно не заинтересованы в детских и семейных картинах. Но это большая ошибка, потому что во всём мире все крупные студии во всех цивилизованных странах половину своей продукции посвящают детям и семейным лентам. Это один из самых успешных коммерческих жанров на свете! Но из-за отсутствия интереса у российских прокатчиков, нет интереса и у продюсеров: зачем им снимать детское кино, если оно не попадёт на экраны и не отобьёт все затраты?
- Выходит замкнутый круг? Ведь так дистрибьюторы никогда не вернут в кинотеатры «детского зрителя»!
- Уже потеряно два с лишним поколения. Это люди, которые выросли пусть на хороших, но на чужих, как правило, американских фильмах. Вчера на сеансе «Войны принцессы» в Таллине в зале было полно подростков. После фильма они обступили меня и хотели высказаться. Все они были взволнованы, я такого не ожидал! Ведь это поколение выросло на совсем иных культурных ценностях!
- Возможно потому, что никто с ними не пытался поговорить о том, что их волнует посредством кино?
- И это тоже. Но проблема в том, что выхода то к этому зрителю нет. «Война принцессы», как мне кажется, могла бы что-то изменить в той атмосфере тотальной ненависти, в которой растут многие дети и которую они впитывают с детства. Ненависти к «чернож…пым», мигрантам и вообще «другим». Фестивали оказались чуть ли не единственной возможностью показать картину зрителям. Ещё полгода назад я предложил фильм двум основным российским телеканалам, но ответом было полное молчание. Интерес к картине никто так и не проявил.
- Но пока на экранах нет фильмов новых, зрители с удовольствием пересматривают старые. К примеру, ваши картины про похождения Петрова и Васечкина. Как вы думаете, почему они до сих пор не утратили своей актуальности?
- Для меня самого это удивительно. Мне пересылают письма пользователей сайта и среди них есть восторженные отзывы современных подростков. Меня они поражают: в моём представлении у них ведь совсем другое должно быть в голове. Но выходит, что эти старые мои картины находят отклик в их душе!
Наверное, есть две причины такой их «живучести». Первая – точное попадание в архетипы персонажей: почти в каждом классе есть такие Петровы, такие Васечкины и Маши. Здесь я не первопроходец, первых подобных героев придумал ещё Марк Твен. А вторая причина – фильмы о Петрове и Васечкине опередили своё время. После съёмок они были категорически запрещены, положены на полку с вердиктом «хранить вечно, никому не показывать», обвинены в американизмах и всех прочих грехах. Потом время их догнало, потом перегнало, и мне, повторю, непонятно, почему сегодняшние зрители на них откликаются.
Объяснить это я могу ещё тем, что кинематографический язык, который мы использовали в фильмах про Петрова и Васечкина, до сих пор не устарел. В них я отказался от традиционных «восьмёрок», которыми снято большинство диалогов в кино. Я решил найти другие приёмы. Если вы внимательно пересмотрите фильм, то заметите, что «восьмёрок» там нет, а герои во время диалогов иногда смотрят прямо в объектив. Разные приёмы я искал и во время съёмок других своих картин. В последнее время часто использую сложнейший внутрикадровый монтаж. Благодаря ему у зрителя подсознательно вырабатывается доверие к происходящему на экране, он понимает, что его не дурачат. Много подобных сцен одним кадром есть в «Улыбке Бога», а «Пистолет (с 6 до 7.30 вечера)» весь состоит из 15 таких кадров.
- Владимир, какой из ваших фильмов имел самую сложную судьбу?
- «Война принцессы». Потому что эта картина была Бог знает, когда придумана, снята, но появилась только теперь.
- У вас есть опыт преподавания в России и США, в Лос-Анджелесском университете. Есть ли принципиальные отличия между американскими и российскими студентами?
- Есть. У американцев иное отношение к профессии. Я не помню, чтобы кто-нибудь из них опоздал на лекции или пропустил их без причины. Платя за обучение, они стараются взять максимум со своих преподавателей. В США в конце каждого семестра студенты выставляют им оценки, пишут характеристики и пожелания. Оценивают всё – от знания предмета до личных качеств профессора. От полученного среднего балла зависит – продлит университет контракт с этим преподавателем или нет. Поэтому профессор в США никогда не позволит во время занятий рассказывать истории из жизни или вспоминать свою молодость, чем грешат наши педагоги.
В России система иная, и я не перестаю ей поражаться. Ведь здесь есть также много «платных» студентов, которые, тем не менее, часто пропускают лекции и часто опаздывают. Ко мне не опаздывают, в этом плане я очень требователен. Но подобное происходит сплошь и рядом.
- Десять лет назад в США вы сняли один из самых ярких своих фильмов - малобюджетный «Пистолет (с 6 до 7:30 вечера)». Почему вас зацепила эта история? Как возникла идея картины?
- На самом деле у меня тогда зависло несколько больших проектов, возникла пауза, и я решил сделать фильм сам и ни от кого не зависеть. Стоила она всего 50 тысяч долларов – это не 5 и не 15 млн., что значительно упрощало задачу. К тому же, меня реально взволновала эта история, затрагивающая крайне актуальную тему – право гражданского населения на владение оружием и связанную с этим правом возможность насилия.
Как оказалось, «Пистолет» тоже опередил своё время: сейчас в США довольно активно пытаются ввести запрет на свободное владение оружием. Но 10 лет назад картина вызвала такое негодование, что она так и не попала на широкий экран. Огромное число компаний и организаций в США, считающие святым право американцев на ношение оружия со времён Дикого Запада, поставили мощную преграду для проката фильма. В итоге, он вышел в США только на DVD и был показан на телевидении. И это несмотря на то, что о картине много писали, она вызвала серьёзную дискуссию. И даже оказалась единственной картиной, отобранной жюри Всемирного Монреальского кинофестиваля из 267 американских фильмов, представленных на конкурс.
- Над чем вы сейчас работаете? О чём будет следующая ваша картина?
- Очень надеюсь, что это будет фильм по моему новому роману «Странники терпения». Это психологический триллер, история знаменитого фотографа и юной глухонемой модели. Надеюсь, его удастся сделать в 2014 году. Проектом заинтересовалась студия «ТриТэ», сценарий высоко оценили Никита Михалков и Леонид Верещагин. Так что мы вместе собираемся фильм продюсировать.