Сама природа международно-правовых отношений такова, что в этих отношениях необходимо максимально отделять эмоции от процесса принятия решений. Из истории, например, мы знаем насколько бурными, непримиримыми и кровопролитными были взаимоотношения Франции и Германии в XIX и XX веках, особенно в Первой и Второй мировых войнах. Однако это не помешало им уже через шесть лет после войны, а именно 18 апреля 1951 года, основать Европейское объединение угля и стали. Правда, это произошло тогда, когда в Германии были отстранены от власти национал-социалисты. Но ожидать подобного сейчас нам не приходится, так как положение Путина, главного инициатора агрессии против Украины, устойчиво. А наличие ядерного оружия в России не позволяет нам думать, что смена власти под влиянием внешнего давления будет в РФ скорой (такой, например, как в свое время в Сербии, у которой не было ядерного арсенала). Можно, конечно, надеяться на смену власти в России, но произойдет ли это в обозримом будущем - неизвестно.
Итак, на чем основана агрессивность России? Агрессивность России основана на том факте, что ее внешняя политика определяется кодом ее политического развития и невозможностью проведения эффективных экономических реформ из-за того, что российское население, за исключением его небольшой части, не склонно к осуществлению технологической модернизации западного образца без соответствующей инициативы «сверху».
Пойдем по порядку. В чем состоит политический код развития России? Россия никогда не существовала в виде национального государства. Задуманная Петром I как империя, она всегда развивалась, как империя. Даже при «буржуазно-либеральном» Ельцине она вела кровопролитные войны в Чечне (в 1994-1996 годах, с продолжением уже после его отставки в 1999-2009 годах, а третья, «гибридная», война в Чечне идет сейчас). Путин же отбросил даже видимость либерализма в экономике, и перешел ровно к той политике, которая была свойственна России все последние 300 лет, в том числе и при большевиках. Рассчитывать нам на то, что без изменения своего политического кода развития Россия, как «имманентная империя», перейдет к иной форме существования - это впустую потерять время. Империи всегда гибли только при сочетании двух факторов: 1) сильного внешнего давления; 2) невозможности внутренним элитам поддерживать порядок в своей стране. Путин же демонстрирует прекрасную политическую форму. А внешнеэкономического и внешнеполитического давления на Россию сейчас, как мы видим, недостаточно для того, чтобы Россия, как империя, прекратила свое существование.
Теперь по вопросу невозможности проведения успешных экономических реформ в РФ. За все время проведения российских экономических реформ, начиная с 1992 года, очень многими не был понят такой простой факт, что российское население не в состоянии самостоятельно перейти к буржуазной модели развития общества, как не смогли бы самостоятельно перейти к ней и общества Юго-Восточной Азии - без активной политики в этом направлении государственных органов стран этого региона. Выбрав либерально-демократическую модель развития в 1992 году, россияне упустили свой исторический шанс построить у себя развитый капитализм, так как такая модель развития доказала свою пригодность и эффективность только в странах англосаксонского мира, и уже не работала даже в странах континентальной Европы. После прихода Путина и спецслужб к власти в России, они просто отбросили эти иллюзии и перешли к прямому управлению страной, получая основные средства на управление государством от экспорта газа и нефти. Если бы Путин был бы технократом, каким в свое время был корейский президент Пак Чонхи, то возможно мы бы увидели другую Россию, более технологически развитую. Но в истории развития стран, особенно в истории автократий, очень большое значение имеет то, во что верят лидеры этих стран. Путин оказался совершенно равнодушным к технологиям человеком, всецело сосредоточенным на внутридворцовых интригах. И это является главной причиной того, что российские власти не инициируют никаких технологических реформ в стране (которые были в СССР, в период коммунистического правления).
Поэтому в течении следующих, боюсь нескольких десятков лет (а не пары-тройки лет, как рассчитывают многие в Украине), Россия хоть и будет медленно угасать в технологическом и экономическом аспектах, но будет и далее проводить агрессивную внешнюю политику. Будет ли она усиливать ее - не знаю (никто не знает, думаю, даже сами правители России). Но уж точно ее агрессивная политика не будет ослабевать. Так как проведение агрессивной внешней политики - один из способов решения внутренних экономических проблем. Это понимал еще такой британский империалист начала XX века, как Сесил Родс, который говорил: «Империя - есть проблема хлеба насущного. Если вы желаете мира в стране, вы должны стать империалистами». То есть, если вы не можете решать проблемы в стране за счет эффективной экономической политики - воюйте! Только тогда вы сможете все время удерживать власть в стране, как бы плохо не жило население. Потому что людям свойственно мобилизовываться во время внешней, пусть и иллюзорной, военной опасности. Что мы и видим сегодня в России, где запредельно высок уровень ксенофобии и агрессивности населения.
Что из этого следует? А следует из этого то, что наша ситуация гораздо хуже, чем у французов в 1945 году. Нам придется выстраивать отношения с Россией, в которой маловероятна смена власти - то есть, все не так, как это было для Франции по отношению к Германии по окончании Второй мировой войны. И это реальность следующего, как минимум, десятилетия наших взаимоотношений с РФ. Очень тяжело морально выстраивать отношения с агрессором, но такие факторы, как вялая политика ЕС в отношении ассимиляции Украины, откровенная боязнь европейцами агрессивной России, примерно такая, как у западных демократий в 1938 года перед Гитлером, рост правых настроений населения ЕС, что связано с иммигрантским кризисом, свидетельствуют о том, что особенного прогресса по интеграции Украины в ЕС нам не следует ожидать. А жить нам нужно уже сегодня. Россия, несмотря на свое весьма неважное экономическое положение, даже сейчас, крупнейший рынок для нас. Особенно, если учесть, какое количество наших машиностроительных предприятий исторически связано с ней (замечу, речь идет в значительной степени о машиностроении невоенного характера). Кроме того, это и огромный рынок для нашей сельскохозяйственной продукции. Нашу машиностроительную продукцию и продукцию сельхозпроизводства не очень ждут на европейском рынке, где она, скажем прямо, зачастую не конкурентоспособна.
Что же нам делать? Призываю ли я к пораженчеству? Никоим образом! Нам необходимо разделить в своем сознании две вещи: 1) отстаивание своей политической независимости и нерушимости границ в рамках международной дипломатии, отстаивая их, в том числе, и оружием, в случае необходимости и 2) параллельное развитие экономических отношений с Россией - по меньшей мере, нам необходимо постепенно восстановить те экономические связи, которые у нас были до 2014 года. Потому, что может так статься, что наши экономические проблемы, а не война с Россией, станут причиной конца украинской государственности. «Каждый новый день может стать последним» - говорил тот же Сесил Родс. Запад все менее и менее охотно дает Украине кредиты, которые расходуются не на решение проблем трансформации украинской экономики, а на затыкание финансовых дыр в госбюджете. То есть, эти меры не имеют никого отношения к реализации экономической стратегии (особенно удручает тот факт, что есть сомнения в наличии такой стратегии). Как долго мы сможем так протянуть? Ведь проблемы нарастают, как ком. Вот мы уже собирается заняться большой приватизацией, так как правительство поняло, что денег у него нет. Но сколько мы сможем выручить от продажи индустриальных активов в постиндустриальном мире? Мы уже знаем, что стоимость активов индустриального мира сегодня уже отнюдь не та, что была раньше! Вряд ли это будут суммы, которые надолго смогут решить наши финансовые и экономические проблемы.
Кроме того, вопрос экономических отношений с Россией напрямую увязан с нашей торговлей со странами СНГ. Россия, как гегемон этого объединения, не позволит нам проводить активную экономическую политику на этих рынках, если мы не получим хотя бы непротивление этому со стороны Кремля. Авторитарные лидеры стран СНГ очень боятся мести Путина, и не пойдут на такое сотрудничество с Украиной, как бы оно не было им выгодно, без «отмашки» Кремля, боясь испортить отношения с Россией. А что такое «испортить отношения» с Россией - мы и грузины уже знаем по 2008 и 2014 годам. И лидеры стран СНГ теперь тоже это знают (к счастью для них и их народов - на чужом примере). То есть, мы видим, что проблема отношений с Россией носит системный характер.
Решение о возобновлении нормальных экономических отношений (подчеркиваю - только экономических) принимать сегодня, во время боев, которые наши бойцы ведут в зоне АТО, очень трудно. Но это необходимо, так как, скорее, всего мы не сможем исправить наше финансово-экономическое положение без улучшения торгово-экономических отношений с Россией. Будем реалистами, так же, как и россияне, мы не очень любим производительный и эффективный труд в промышленности. К тому же, мы расположены географически не в Южной Америке, а в Евразии, в «подбрюшье» имперской России. Ничего мы не можем с этим поделать, так, как не смогла ничего поделать со своей географией Финляндия (часть которой была аннексирована СССР), экономика которой, после советско-финской войны 1939-1940 годов, вплоть до 1991 года, года распада СССР, в основном была ориентирована на поставки продукции в Советский Союз (и, кстати, много от этого выиграла, так как поставляла в СССР не только качественный ширпотреб, но и технологическую продукцию). Япония торговала с СССР, и торгует сегодня с РФ, несмотря на то, что у них так и не заключено мирное соглашение с 1945 года!!! У них также, как и у нас, есть спорные территории (Япония попросту считает оккупированными свои острова Курильской гряды и выжидает момента критического ослабления РФ).
Реальная история имеет мало общего с бравурными заявлениями наших политиков по международным вопросам. И если мы ходим выживать в этом непростом современном мире, и хотим сохранить, при этом, государственность и суверенитет, мы не можем принести в жертву свои экономические интересы в пользу не до конца правильно понятым политическим интересам. Перед тем, как перейти к развитой экономической жизни (если такое возможно в принципе, но мы верим, что возможно), мы должны сначала банально выжить в экономическом смысле, но боюсь этого нам не удастся сделать, если мы окончательно обрушим все наши экономические взаимоотношения с Россией, и странами СНГ в целом, при том, что интерес Запада к нам в экономическом смысле по большому счету сейчас снижается.
Бисмарк говорил, что «политика - это искусство возможного», и нынче этот принцип международной политики, как никогда актуален.