С его слов, Ельцин предлагал Горбачёву «швейцарский вариант» — конфедерацию вместо федерации с ежегодной сменой Президента СССР, и именно это последнее не понравилось Горбачёву.
Нужно сказать, что в принципе конфедерация, предполагающая расширение самостоятельности своих членов по сравнению с федерацией, никак с ежегодной сменой главы государства не связана, да и в Швейцарии такая ротация не предполагает поочередного представительства трёх её базовых народов или хотя бы кантонов и даже не ориентируется на партийность сменяемых президентов, а просто предназначена для исключения ситуации со сколько-нибудь постоянным единоличным лидером страны; кстати, полномочия у него там совсем не велики — он просто является первым среди равных в правительстве.
Словом, конфедеративное устройство само по себе вполне могло обойтись и без такой регулярной смены главы государства — ведь совсем не обязательно было копировать Швейцарию именно в комплексе (там вообще, между прочим, много интересных прибамбасов: регулярные референдумы; 4 государственных языка, в том числе 1 [полу]мёртвый; полиция отделена от МВД и совмещена с Минюстом (это — говоря по-нашему), а само МВД занимается культурой и здравоохранением, при этом спортом ведает Минобороны, а образованием и наукой — Минэкономики; депутаты избирают состав правительства персоонально, но посты-портфели министры делят уже сами; и т. д.).
Так или иначе, президентская ротация — это просто было второе условие, наряду с конфедерацией, никак из этой конфедерации не вытекающее, просто — заодно уже: Швейцария — так Швейцария! Конфедеративность как таковая сама по себе — предметом обсуждения, как видим, даже не была: только в обязательном пакете, в увязке с ежегодной ротацией первого лица.
Так что вовсе не степень независимости от центра имела тогда значение, а лишь персональное участие во власти.
Будь принят такой конфедеративно-ротационный вариант,— количество республик было бы заодно уж сужено до предела, чтоб каждому ждать своего президентства года 2, а не больше, ведь «отцов-основателей» будущего развала СССР двигала не столько жажда независимости (особенно — России: от кого? от своих «колоний»?), сколько обычная жажда личной власти. Из-за неё, из-за власти, и не договорились, её и не поделили: величайший тоже не хотел её терять (хотя потерял всё равно).
Эта личная конкуренция, в первую очередь — Горбачёва и Ельцина,— и родила нашу независимость. Но вовсе не мощные «национально-освободительные» движения. Её (независимость) вполне бы могли (и, похоже, были готовы) обменять на просто поочерёдное правление, но — не договорились, вот и пришлось разводиться по-настоящему. Вместе с республиками — так 30 лет назад рождались суверенитеты. Вспоминается ахматовское: «Когда б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда»… Стихи и страны.
30 лет спустя — вспомнили.