Нефтяная война Лукашенко и Путина началась вскоре после того, как переговоры об углубленной интеграции окончательно зашли в тупик. Ранее цена нефти для Беларуси рассчитывалась по формуле “рыночная стоимость + премия поставщикам”. С учетом реализации очередного этапа налогового маневра стоимость российской нефти для Беларуси существенно выросла и в этих условиях Минск посчитал старую нефтяную формулу несправедливой, поэтому платить премию российским компаниям отказался. Москва же на уступки Лукашенко не пошла. В итоге контракты на 2020 год заключены не были, и с первого января нефть на белорусские НПЗ поступать перестала.
Остановки НПЗ удалось избежать: Лукашенко договорился о поставках нефти со своим давним другом, российскими олигархом Михаилом Гуцериевым. Однако его возможности крайне ограничены: по оценкам экспертов, компании Гуцериева могли в 2020 году поставить в Беларусь не более 3 млн тонн нефти, при том что Минск рассчитывал закупить у России 24 млн. Лукашенко возмущался: в январе вместо 2 млн тонн российской нефти Беларусь получила только 500 тысяч – четверть запланированных объемов.
Перемирие вместо эскалации
Личная встреча Лукашенко и Путина, которая состоялась 8 февраля в Сочи, также не приблизила стороны к разрешению нефтяного спора. По итогам переговоров заместитель руководителя Администрации президента РФ Дмитрий Козак объяснял журналистам: дескать, мы будем, конечно, способствовать заключению контрактов между Беларусью и российскими компаниями, но административно регулировать цены не собираемся. Вскоре Лукашенко поехал в Светлогорск, где перед работниками местного целлюлозно-картонного комбината разразился гневной тирадой в адрес российских партнеров. Он пожаловался, что Кремль давит на Беларусь в экономическом плане, а российские СМИ представляют двухстороннюю интеграцию “как поглощение Беларуси Россией”. “Это не интеграция, а инкорпорация. На это я никогда не пойду”, - заверил глава государства. Наконец Лукашенко пообещал найти замену российскому сырью и одновременно пригрозил Москве начать отбор нефти из транзитной трубы, если он так и не увидит запланированных объемов. “Если не поставят в феврале, будем до 2 миллионов тонн добирать”, - заявил он 14 февраля.
Гнев Лукашенко понять несложно: нефтяная война дорого обходилась Беларуси. Нефтепродукты - ключевая позиция в белорусском экспорте и одна из важнейших статей доходов бюджета. Конфликт с Москвой привел к приостановке экспорта нефтепродуктов, что повлекло за собой падение ВВП Беларуси на 1,9 % по итогам января и ослабление (хоть и небольшое) белорусской валюты. В год президентских выборов такая тенденция не могла не беспокоить Лукашенко.
Однако вместо эскалации конфликта стороны внезапно объявили о значительном прогрессе в переговорах. 21 февраля на встрече с губернатором Архангельской области Игорем Орловым Лукашенко заявил, что ему позвонил Путин, сделал "неожиданное предложение" и якобы пообещал компенсировать потери от налогового маневра на сумму $ 300 млн “в том числе за счет премий компаниям” (общие потери в 2020 году Лукашенко оценил в $ 420-430 млн). Газета “Коммерсантъ” на следующий день сообщила со ссылкой на собственные источники, что поставки нефти в Беларусь могут возобновиться уже в марте.
Непрозрачные условия
Лукашенко, рассказывая о звонке Путина, де-факто презентовал разрешение нефтяного спора как свою безоговорочную победу. Получалось, что президент России якобы пошел на уступки в одностороннем порядке. Однако в интерпретации российской стороны ситуация выглядела несколько иначе.
Пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков опроверг информацию о том, что Россия из собственного бюджета компенсирует Беларуси $300 млн. Мол, поставки нефти осуществляют компании и это им решать, на какие условия соглашаться.
Министр энергетики РФ Александр Новак сообщил, что российская сторона предложила Беларуси ежегодно снижать премию поставщикам на $2 за тонну – в счет снижения экспортной пошлины в рамках налогового маневра. “Это позволит частично компенсировать эффект от уменьшения экспортной пошлины”, - подчеркнул Новак.
С учетом годового объема в 24 миллиона тонн нефти скидка в $2 – это всего лишь $48 млн, а никак не $300 млн. Более того, как заявил сам Лукашенко, российские компании на переговорах изначально просили премию в размере $12 за тонну. “Коммерсантъ” же утверждает, что в 2019 году премия составляла $10. Выходит, что Лукашенко добился даже не скидки, а сохранения премий на уровне прошлого года. В любом случае снижение премий на $2 ежегодно не станет адекватной компенсацией потерь бюджета Беларуси от налогового маневра. При таком раскладе Лукашенко победителем явно не выглядит.
Столь полярная интерпретация ситуации наводит на мысль, что в переговорах Путина и Лукашенко присутствовали и такие пункты, содержание которых было решено не разглашать. В связке с какими условиями всплыла цифра в 300 млн остается только догадываться. Правда, следует признать: новое интеграционное соглашение и дорожные карты в контексте нефтяного перемирия стороны не упоминали.
Очевидно одно: и Москва, и Минск однозначно продемонстрировали свое желание избежать эскалации и достичь пусть символического, но перемирия.
Почему Путин не стал дожимать Лукашенко
Интересно, что 21 февраля состоялось заседание Совета безопасности РФ, где обсуждалось два вопроса - ситуация вокруг сирийского Идлиба и белорусско-российские отношения. То, что белорусский вопрос оказался в одном ряду с проблемой, способной привести к вооруженному столкновению России и Турции, весьма примечательно. Очевидно, что отношения с Беларусью остаются в числе приоритетов внешней политики Кремля. Однако на данном этапе Путин решил все-таки не загонять Лукашенко в угол. Но что же изменилось со встречи в Сочи, где российский лидер не продемонстрировал ни малейшего желания идти на уступки в нефтяном вопросе?
Судя по всему, сработало несколько факторов. Наверняка дали о себе знать интересы российских нефтяных госкомпаний. Прекращение поставок нефти в Беларусь, конечно, гораздо больнее бьет по Минску, но и для Москвы это совсем не копеечный вопрос. 24 млн тонн нефти, которые планировалось поставить на белорусские НПЗ в 2020 году, - это все-таки заметная часть нефтяного экспорта России.
Геополитика геополитикой, но в Москве явно хотели бы избежать подобных потерь. Тем более, что крупнейшая нефтяная компания “Роснефть” столкнулась с проблемами на внешних рынках: США решили ввести санкции против швейцарского трейдера Rosneft Trading из-за торговли венесуэльской нефтью. Rosneft Trading является основным поставщиком сырья на НПЗ “Роснефти” в Германии, а в целом объем торговых операций трейдера оценивается примерно в 10% от всей нефти российской госкомпании. А тут еще Лукашенко с его угрозами начать отбор нефти из транзитной трубы.
18 февраля руководитель “Роснефти” Игорь Сечин неожиданно прилетел в Минск, чтобы лично встретиться с Лукашенко. Об итогах переговоров ничего не сообщалось, но через двое суток Путин позвонил Лукашенко с “неожиданным предложением” и стороны объявили о прогрессе в переговорах. Нельзя исключать, что как раз глава “Роснефти” убедил Путина ослабить хватку.
К слову, подобные прецеденты уже были. В 2013-м, на фоне очередного кризиса в отношениях Москвы и Минска, российское правительство угрожало Беларуси сокращением поставок нефти, но Сечин пролоббировал решение о сохранении объемов. Интерес Сечина понятен: сейчас на долю “Роснефти” приходится примерно 50% всего нефтяного экспорта в Беларусь, компания владеет 21% акций Мозырского НПЗ, а также сетью АЗС и нефтебазами. К тому же не исключено, что взамен Сечин получил от Лукашенко зеленый свет на реализацию новых проектов “Роснефти” в Беларуси.
Однако главная причина заключается в том, что Путин и не планировал загонять Лукашенко в угол именно теперь. Стратегия Кремля в отношении Беларуси рассчитана на долгосрочную экономическую осаду, а не на блицкриг. В этом смысле задачи локальной нефтяной войны оказались выполнены: экономики Беларуси нанесен ущерб, но радикализации конфликта удалось избежать.
Символические уступки Москвы сути дела не меняют: налоговый-то маневр никуда не денется, к 2024 году Беларусь все равно будет закупать российскую нефть по мировым ценам. Время в этом смысле работает против Лукашенко.
Передышка
Как уже говорилось ранее, условия нынешнего нефтяного перемирия до конца не ясны. Очевидно одно: речь идет именно о перемирии, а не о мире. И очень скоро конфликт может разгореться с новой силой, ведь стратегия Кремля в отношении Беларуси не изменилась.
Недавно Лукашенко ставил перед правительством задачу снизить долю России в нефтяном импорте Беларуси до 30-40%, “чтобы каждый год 31 декабря в двенадцать часов ночи не стоять на коленях”. Проще говоря: чтобы избавиться от опасной зависимости и больше не вымаливать у Москвы приемлемую цену на сырье. Худшее, что может теперь сделать Лукашенко - это уверовать в свою победу в нефтяной войне и снова забыть об амбициозном плане диверсификации поставок (как он неоднократно и поступал за годы своего правления). Потому что в следующий раз нефтяную удавку Кремль может уже и не ослабить.