Ведь стена была отнюдь не только в Берлине, она проходила по всему периметру советских границ и границ так называемого социалистического лагеря – то есть стран, в которых коммунистический оккупант сменил нацистского после Второй Мировой войны. На момент прорыва через стену уже была провозглашена горбачевская перестройка, вовсю шли демократические процессы в Польше, Венгрии и Чехословакии, оставалось буквально несколько дней до восстания в Румынии. Почему же именно стена?
А потому что стена никогда не была границей, она была швом на теле, послеоперационной раной, разъединявшей большой город. Она напоминала о том, что еще не так давно демаркационная линия между оккупационными секторами в Берлине была возможностью самого простого прохода – да, не проезда, а именно прохода – между западом и востоком, между добром и злом. Она была самым явственным доказательством искусственности всего, созданного большевиками после переворота октября 1917 года и победы воинствующей охлократии в Гражданской войне.
Потому что запад и восток Берлина оставались разными мирами даже и после объединения ФРГ и ГДР. Потому что люди всегда бежали с востока на запад, а с запада на восток можно было просто приехать без проблем. Потому что в Западном Берлине не происходило политических процессов, которые советская администрация имитировала на востоке Германии – здесь не произошло «объединения» коммунистов и социал-демократов в единую партию, здесь была настоящая политическая борьба, здесь, в конце концов, была настоящая жизнь, от которой «оберегала» жителей ГДР стена.
Именно поэтому ее разрушение стало самым наглядным символом окончания авторитаризма на востоке Европы, прологом не только к объединению Германии, но и демократизации всего континента, и к краху Советского Союза – величайшему после гибели Рейха достижению человечества в ХХ веке. И если бы у Советского Союза была бы могила, на нее вполне можно было бы положить надгробный камень из Берлинской стены.
Но даже наличие этого камня еще не было бы доказательством того, что и спустя 30 лет стены, вроде бы разрушенной раз и навсегда, больше не существует. Потому что самая страшная стена – она не на карте Берлина, а в душах людей. В чем действительно преуспели коммунисты – так это в развращении душ. Причем преуспели настолько, что до сих пор неясно, существует ли противоядие и сколько лет нам ждать, чтобы за зримой стеной рухнула бы и незримая.
При этом понятно, что как решение о строительстве стены было продиктовано не заинтересованностью восточного Берлина, а кремлевской необходимостью, так и с незримой стеной – чем ближе к эпицентру зла, тем ситуация катастрофичнее. Политические настроения жителей новых земель ФРГ и вообще их представления о жизни значительно отличаются от настроений жителей Запада – это наглядно продемонстрировали хотя бы последние выборы в Тюрингии, но не только в ней.
Освобожденная от коммунизма центральная Европа с точки зрения уважения к демократическим процедурам и качества политических сил тоже не сравнится с западной – и самое опасное, что в последнее время политические процессы на западе Европы стали удивительно напоминать то, что происходит в центре и даже на востоке континента.
Но самое важное – так это то, что переоценки происходившего в ХХ веке по-настоящему не произошло в России и поэтому страна, солдаты которой в 1945 году принесли народам Европы не только свободу от нацизма, но и новое порабощение, превратилась в самый настоящий заповедник архаичного тупого зла, которое даже не осознает ни своей дремучести и косности, ни нередко даже своей злонамеренности. А страны, жители которых – как в случае с Украиной – были и объектами большевистской оккупации и репрессий, так и соучастниками агрессии империи против соседних народов – так и застыли в припадке политической шизофрении и вот уже три десятилетия разрываются между желанием присоединиться к цивилизованному миру и стремлением остаться за стеной.
У берлинцев, которые в ту самую великую ночь устремились на запад, была понятная, хорошо различимая возможность прохода, которой они воспользовались. Человеку, а тем более стране, которые находятся в поиске такой возможности в собственной душе, не так просто перейти через свой «Чекпойнт Чарли», даже если он находится на расстоянии вытянутой руки. И до окончательного крушения Берлинской стены в головах многих украинцев, а уж тем более россиян пройдет еще не одно поколение.
Лупайте сю скалу!