Вообще в средствах массовой информации, в «околополитике» воцарилась грусть. И я не хочу оспаривать такое значение Тэтчер, однако интересно: а что конкретно сегодня симпатично стольким людям в ней? Что именно в ней вызывает столько положительных эмоций? Разве то, чем она сама гордилась?
Мало кто сегодня у нас может без подготовки и гугла рассказать, какую конкретно политику проводила Тэтчер? Что за принципы она отстаивала в то десятилетие, когда возглавляла британское правительство? Почему она превратилась в проблему для собственной партии к началу 1990-х годов? За что её терпеть не могут европейские интеллектуалы? Почему над ней зло шутили, скажем, в знаменитом и популярном у нас британском сериале «Absolutely Fabulous»?
Здесь, у нас практически невозможно получить вразумительные ответы на эти и подобные вопросы. Факт состоит в том, что со временем вся эпоха Тэтчер для бывшей советской территории свелась к двум вещам: во-первых, к той силе, с которой Тэтчер-политик подавляла оппонентов, а во-вторых – к могуществу Британии и Запада в целом, которые служили Тэтчер опорой в международных отношениях. Вот о её силе, да о её международном влиянии местные политики, наблюдатели могут рассуждать достаточно долго – и больше ни о чём. Они все влюбились в эту силу и в это могущество. А принципы Тэтчер? Да как-то уже и позабыли о них. Вот даже Путин с Януковичем соболезновали... И это они вспомнили о той, что так боролась за открытое общество на востоке от НАТО!
Например, свободный рынок. Ну, о свободном рынке в контексте Тэтчер-политика вряд ли многие теперь вспоминают, зато использование ею силы против протестующих – запросто и действительно многие. Уважение к парламентской практике? Нет, это в Тэтчер забыли. Зато её готовность воевать – будут помнить всегда. То, что она не растаптывала судей ради выгодных решений и что ей вообще был чужд выход за рамки права, – как-то не вспоминают. А то, что она оставалась на вершине власти более десяти лет и была бы премьер-министром и дольше, если бы не помешало то, что она называла предательством, – вспоминают в любой удобный момент. То, что благодаря ей Британия сегодня в положении гораздо лучшем, чем, скажем, Испания или Португалия, – обычно не тема для разговора. А вот то, что она в гробу видала желание шахтёров получать деньги от государства всего лишь за то, что они шахтёры, – интересно и мило почти для всех бывших советских.
На самом деле поражает, что политик, непреклонно боровшийся за ослабление роли государства в общественных отношениях и тем наживший себе сонм врагов, сегодня симпатичен людям, которые прямо или косвенно способствуют усилению государства, его вмешательству в дела общества; пусть и вмешательству ради некой справедливости – но тем не менее жёсткому вмешательству. Удивительно также и то, например, что люди, с одной стороны, восторженно встречали избрание и переизбрание Барака Обамы, а с другой стороны – грустят теперь в связи со смертью Тэтчер и говорят, что им жаль, что лидеров, подобных Тэтчер, в мире сейчас не видно, да и вряд ли такие лидеры появятся в ближайшем будущем. А ведь сложно найти более явно выраженных антагонистов на Западе периода финала Холодной войны, – который по мнению одних уже достигнут, а по мнению других лишь достигается медленной послеимперской трансформацией России, – чем Обама и Тэтчер. Да и у нас, в Украине, национал-демократы тепло вспоминают о Тэтчер, несмотря на то, что она до последнего поддерживала попытки Михаила Горбачёва сохранить Союз и, значит, не допустить оформления советских республик в качестве подлинно суверенных государств. Однако если подумать – ничего странного, все влюблены в силу.
Словом, от Тэтчер осталась только её сила, больше ничего. По крайней мере, на бывшей советской территории. А о чём это говорит? Это говорит о том, что здесь её дело проиграло. Здесь не научились ни её принципам, ни её мечтам. И не будут уже учиться. Владимир Буковский написал о ней: «Историческая роль Маргарет Тэтчер состоит в том, что она первой показала, как демонтировать социализм». Но это – осталось на Западе. А нам уже привычно барахтаться в нашем одичавшем социализме и слагать оды о силе государственных деятелей.