Юная церковь
Православная Церковь Чешских земель и Словакии – одна из наименьших церквей в православном мире. Ее очень часто считают политическим недоразумением в семье Православных Церквей – ведь чехи не только не являются традиционно православным, но они также одно из самых атеистических обществ в Европе и мире. К тому же есть и другие народы, исторически православные, которые не имеют своей независимой церкви. Например беларусы, молдаване, македонцы и черногорцы.
Чешская церковь возникла лишь в ХХ веке и то благодаря тому, что в составе Чехословакии Масарика оказалось много православных. Это случилось в основном из-за включения Закарпатья в состав молодой республики. На Моравию претендовала Сербская Церковь, которая доминировала в империи Габсбургов. Называлась она тогда Карловацким патриархатом и объединяла сербов, румынов и украинцев православного вероисповедания в границах Австро-Венгрии.
Однако в 1919 г., после учреждения нового государства – Королевства сербов, хорватов и словенцев (будущей Югославии), состоялось и церковное объединение. В новую Сербскую церковь вошли автокефальные Карловацкий патриархат, Белградская митрополия, Черногорская митрополия, а также территории Охридской архиепископии (нынешняя Северная Македония) и земли Вселенского патриарха, о чем указано в соответствующем Томосе. Именно эта объединенная Сербская Церковь и хотела получить в довесок юрисдикцию в Моравии. Параллельно с этим, чехов хотел включить в свой состав Вселенский патриарх и так изрядно потерявший в своих владениях.
После Второй мировой войны, в 1946 г. Московский патриархат просто взял и аннексировал Чешскую церковь. Более того, в РПЦ в 1948 г. добились отказа сербов от этой территории. Интересно, что 30 января 1950 г. Совмин СССР в секретном постановлении заявил о необходимости предоставления автокефалии Чехословацкой Церкви. Спустя полтора года, 23 ноября 1951 г. патриарх Алексий І подписал Акт о даровании автокефалии Православной Церкви в Чехословакии. Первым предстоятелем этой церкви был этнический россиянин Елевферий (Воронцов). Тогда Вселенский патриарх не признал этого. Лишь спустя полвека, в 1998 г. патриарх Варфоломей выдал чехам и словакам Томос.
Чешская церковь является постоянной ареной противостояния между Москвой и Константинополем, напоминая страны третьего мира в эпоху Холодной войны. Исходя из истории этой церкви, она традиционно находится в лагере пророссийских православных церквей.
Нынешний глава Чешской церкви также ориентируется на РПЦ, поскольку она его поддержала на выборах предстоятеля, в то время как Фанар хотел другого кандидата. Между Чешской и Константинопольской церквями несколько лет были напряженные отношения. В 2016 г. конфликт разрешился. Вселенский патриарх все-таки признал новоизбранного митрополита Растислава (Гонта) предстоятелем Чешской Церкви, но взамен потребовал публичных извинений за оскорбления и имплементации норм Томоса в Устав Церкви. Последнее является очень важным, поскольку Фанар прописал, что судебная власть в этой церкви координируется Вселенским патриархом. Диптихом для чехов является Диптих Константинопольской церкви. И по более общим, всеправославным вопросам, Чехословацкая церковь обращается к Вселенскому патриарху. Т.е. по такому вопросу как признание ПЦУ – чехи за консультацией должны обращаться на Фанар.
Отношение к Украине
С началом Томосного марафона Чешская церковь в лице своего предстоятеля, высказывалась скорее против, нежели за. Так, например, на встрече с президентами Украины Леонидом Кравчуком и Леонидом Кучмой митрополит Растислав заявил, что вмешательство государства является неприемлемым. Это особенно забавно в контексте того, что по автокефалии Чешской церкви выносил решение Совет министров СССР. Кроме того, он отметил, что автокефалия для Украины должна быть утверждена всеправославным консенсусом. Чего также не было в случае с Чешской Церковью.
Решения Синода данной церкви по украинскому вопросу опубликовано не было. Но из письма митрополита Растислава патриарху Кириллу становится известно, что еще 12 июня 2018 г. они приняли какой-то документ. Среди прочего указывается, что они осуждают вмешательство властей в церковные дела. В тексте не говорится о признании или непризнании ПЦУ и разрешении или запрете на служение с ее представителями.
В этом контексте – сослужение епископа Исайи является вызовом. Дело в том, что Исайя представляет условную греческую группу влияния в Чешской Церкви. Как утверждают злые языки, его рукоположили в епископы, чтобы была возможность создать альтернативный Растиславу Синод. Более того, Исайя возглавляет ставропигию Вселенского патриархата в Чехии.
***
Фактически мы видим, что используются разные стратегии для признания ПЦУ. Элладская церковь продемонстрировала открытый, демократический процесс, получив тонны негатива и критики со стороны РПЦ.
Александрийский патриархат пошел другим путем. Там все обсуждали в закрытом режиме, подальше от посторонних глаз. И уже окончательное решение озвучили на публику. Это помогло уберечься от негативного влияния Москвы. Хотя в РПЦ, вопреки рассуждениям про «нож в спину» со стороны Александрийского патриарха, подозревали и готовились к работе на этом направлении. Об этом свидетельствует решение Синода РПЦ от 17 октября 2019 г. о назначении архиепископа Владикавказского Леонида замом главы Отдела внешних церковных связей. Леонид владеет английским, греческим и арабским (египетского диалекта) языками. Он работал официальным представителем РПЦ при Александрийском патриархате, а также сотрудничал с Посольством РФ в Египте. Человека с таким послужным списком не зря назначили в церковный МИД. Вероятно имели какую-то информацию.
В случае с Чешской Церковью, сослужение происходит до официального признания. Таким образом, в обход необходимости общего решения фактически устанавливаются отношения. Мы видели такую тактику на примере Элладской церкви. И она сработала.
Безусловно, такие действия призваны отследить реакцию пророссийской стороны. К тому же, это рушит миф РПЦ о всеправославной поддержке Московского патриархата и митрополита Онуфрия. То одна церковь признала ПЦУ, то другая, то иерарх третьей сослужил Епифанию. Как резонно отметил один украинский богослов – мы вступаем в эпоху гибридных церковных признаний.