Это та Одесса, которая при стремительной погоне за западными стандартами, никогда не меняется. Это там выше, в центре и на окраинах старый город европеизируют как могут. Пока есть море, запах Одессы, изменить не сможет никто.
За последние 20 лет город очень изменился. Улицы переназвали, люди перестали жить на первых этажах, где «поселились» нынешние интерактивные клубы, банки, магазины, свадебные салоны… На остановках перестали выстаивать толпы, ожидающие трамвай. Все ждут маршрутку.
А город моего детства – другой. Это город Потемкинской лестницы, количество ступенек которой каждый раз меняется, поскольку толково повести подсчет мешает дядя с обезьянкой, настойчиво предлагающий сфотографироваться.
Одесса моего детства – коммунальная квартира в самом центре города. Старый одесский дворик с дедушкой евреем, который так и не запомнил, что я – девочка. Окно на четвертом этаже, из которого, выглядывая, мама звала нас с сестрой со двора домой.
Тот город был добрым, в нем не стыдно было сдавать бутылки за углом на улице Белинского, которые мама нашла на лестнице черного хода (видимо, остались от прошлых жильцов). А счастье от первых денег, которые были лично заработаны, пусть и столь простым способом, до сих пор не смогла затмить ни одна зарплата. Восторг от 15-й жвачки, купленной на свои тысячи, потертые и старенькие, и сегодня особым сигналом отражается в мозге.
Мое детство – это сломанный, закрытый для посетителей фуникулер. И невообразимая гордость от того, что нашу семью пропустили на нем прокатиться. Мы с горящими глазами следили за поднимающимися вверх по Потемкинской лестнице людьми, возможно также пересчитывающими количество ступенек. Осознание того, что ты делаешь то, что другим запрещено, легкой волной подстегивало детское самолюбие.
Одесса моего детства – это город троллейбусов и трамваев. Всегда забитых, всегда душных. И вечной транспортной давки. Это - первое самое сильное неприятное воспоминание. Второе – Привоз с гадающими цыганами. Детские страхи… куда же без них.
Та Одесса - город детей, катающихся на какой-то штуке, торчащей из-под трамвая. Бездомных, а может и нет, но вид не очень благополучных. Они ждали, пока трамвай тронется и бежали за ним - кто первый запрыгнет. Иногда неудачно, но всегда с шумом и азартом. Неленивый водитель мог накричать, пригрозить разводным ключом. И так каждое утро, пока я шла в школу. У них не было ни страха – только безумие в глазах. Страшно было мне. И интересно. А они были счастливы. Просто счастливы. Сегодня такого нет. Странно, но нет. То ли дети стали более благополучными (что вряд ли). То ли нашли другие- посовременнее - развлечения.
Моя Одесса – это «Булочная», где выстояв невообразимо длинную очередь, папа забыл портфель сестры в магазине. И «Чебурашка», где пожилая женщина делала самый вкусный на свете молочный коктейль. С кусочками льда, нежирный и в меру сладкий. В граненном чайном стакане. При первой же возможности, я со скоростью света выпивала два таких и с довольной душой шла домой. За почти 20 лет с ним не смог сравниться ни один напиток, включая молочные коктейли, которые делали на Дерибасовской - где, кстати, впервые стали продавать настоящую пиццу - ни Макдональдские шейки.
И только сосредоточившись на воспоминаниях, начинаю понимать: город моего детства – больше советский, нежели украинский. Прежде, встретить в транспорте украиноговорящего человека, было в диковинку. Сегодня – нет. А одесситы - толерантны ко всем. И глупости, типа «Одесса говорит только по-русски» - выдумки политиков-лузеров.
Не менее сильным отпечатком в памяти отчеканилась первая поездка на «7-й километр». Поскольку маршруток не было и собственного автомобиля пока тоже, добирались мы с мамой - ни свет ни заря - на электричке. Потом, вместе с толпой, километра три шли пешком. Людской поток норовил увлечь тебя за собой и это не позволяло терять бдительность. От постоянного напряжения, боязни потерять маму, почему-то все время хотелось есть. Помню бутерброды с брынзой и жутко замершие руки. Обалденно красивую красную куртку с зеленой подкладкой. Как добирались обратно, уже не помню. Но это была первая и последняя такая поездка. Сегодня, при большом желании, вас на 7-й и на вертолете подбросят.
…Да, прежние здания, трамваи, парки, а город стал совсем другой. Не такой, каким был десятилетие назад. На фуникулере сегодня может прокатиться каждый. «Булочная» превратилась в обычный супермаркет. Из «Чебурашки» сделали помпезный магазин домашней утвари, в витрине которого стоит кофейница, стоимость коей эквивалентна моей зарплате. Коммунальных квартир в моем первом доме уже не стало. Как и самого дома. Он превратился в обычное здание. Офисное. Трамваев и троллейбусов в потоке маршруток, да машин порой и не различить. Люди больше не проводят вечера в собственном дворе. Стирку предпочитают развешивать на балконах и защищаться бронированной дверью.
С каждым годом мы все сильнее пытаемся походить на Европу. Строим картинги в парке, там, где дети раньше катались на велосипедах. Торговые центры - на месте магазинов, десятки лет боровшиеся за свое место. Уже даже «Привоз», всегда стихийный и грязный, стал крытым, организованным.
И только, отвечая на вопрос, а каким он был, город детства, понимаем,: его, вроде бы, уже и нет. Нет качель-ракет, едва покачивавшихся от твоей монетки. Зато есть «Бомбер», от одного взгляда на который, забываешь, как тебя зовут.
Больше нет военного госпиталя, находившегося напротив дома. Тут молодая медсестра спасала тебя от бронхита – делала уколы.
Да, госпиталь превратился в элитный коттеджный поселок, куда машины запускают по пропускам.
Город твоего детства не выдержал рыночной экономики. Одесса моего детства живет в чемодане с фотографиями. И где-то во мне.
Ваши истории присылайте на почтовый ящик [email protected]. К письмам непременно прилагайте фотографии: свои собственные (детские, в зрелом возрасте), виды, пейзажи, замечательные места, которые не должны быть забыты. Все они будут опубликованы на сайте.