Несогласие возникает и по поводу качества предложенных президентом изменений в Конституцию, большая часть из которых не связана с реальными потребностями общества. Сказанное также касается принятого 3 сентября закона о внесении изменений в Конституцию относительно депутатской неприкосновенности. К тому же этот закон приняли уже на четвёртый день после его предварительного одобрения на первой же сессии ВРУ, извратив смысл статьи 155 Конституции. Её авторы, исходя из мировой конституционной традиции, стремились оптимально развести во времени два таких голосования на две очередные сессии, и между ними должен быть промежуток, как минимум, в месяц. Как говорили римляне, поспешай медленно, ведь идёт речь о Конституции.
Имеются вопросы и по поводу содержания этого закона. Но, прежде всего, укажем на ложность представления о том, что депутатская неприкосновенность якобы нарушает принцип юридического равенства. Такое равенство означает равноправие только одинаковых по статусу субъектов. Например, каждый гражданин имеет одинаковые с другим гражданином права и обязанности именно гражданина, каждый депутат имеет одинаковые с другим депутатом правовые возможности народного депутата. Однако статус гражданина и статус депутата являются разными, что означает наличие у «простого» гражданина и гражданина, который является депутатом, разных, установленных законодательством, возможностей. Подобно не существует равенства всех граждан относительно занятия определённых должностей, требующих специальной квалификации. Равными между собой являются те кандидаты на должности, которые имеют соответствующую квалификацию.
Важно, что принятием рассматриваемых изменений в Конституцию по существу содействовали вызреванию авторитаризма. Ведь депутатская неприкосновенность, установленная в разумных пределах, должна обеспечивать транспарентность процедур, связанных с возможным ограничением индивидуальной свободы депутата, и может предохранять от произвола по отношению к представителям оппозиции и даже слишком «самостоятельным» представителям большинства. Неужели существует уверенность в том, что проявления такого произвола невозможны?! Заметим, что депутатская неприкосновенность, обычно определяемая как депутатский иммунитет, больше чем двести лет является одним из атрибутов парламентаризма. Но её объём в развитых странах сравнительно ограничен.
Поэтому правильным было бы, во-первых, установить в Конституции, что депутатский иммунитет (или, если хотите, депутатская неприкосновенность) определён исключительно в самой Конституции. Это сделало бы неконституционными попытки расширить его простым законом, что неоднократно происходило. Во-вторых, следовало бы свести содержание депутатского иммунитета к запрету без разрешения ВРУ заключать народного депутата под стражу и содержать под стражей до исполнения вынесенного ему судом обвинительного приговора. Нет сомнений, что подобное мы довольно скоро увидим в нашей Конституции, если не свернём с «дороги в Европу».
Кроме рассмотренного выше закона, в конце августа в режиме «залпового огня» президент инициировал несколько других проектов законов о внесении изменений в Конституцию. При этом он определил их неотложными, чего, убеждён, не имел права делать по отношению к проектам изменений в Конституцию. Профильный комитет ВРУ по поводу каждого из них заключил: «положения законопроекта изложены полно и чётко,..законопроект не требует принятия к нему предложений и поправок». Всё же обратим внимание на некоторые положения поданных президентом законопроектов.
Законопроектом 1017 предлагается уменьшить «конституционный» (так двусмысленно написано только в нашем Основном Законе) состав парламента с 450 до 300 народных депутатов. Но почему именно 300, чем и кем обоснована эта цифра? Ссылка на референдум 2000г., на котором было поддержано предложение уменьшить общее количество народных депутатов именно до 300, юридически и политически неверна. Во-первых, Конституция не обязывает парламент принимать решения, которые бы закрепляли результаты референдумов, или хотя бы рассматривать такие результаты. В соотношении представительной демократии (парламент) и непосредственной демократии (референдум) у нас нет подчинённого. Во-вторых, следуя логике «ничто не пропало», надо признавать положение Декларации о государственном суверенитете 1990г., где провозглашено намерение стать «постоянно нейтральным государством»…
Добавим, что вопрос изменения количественного состава парламента – это всегда вопрос политической целесообразности, который должен решается с учётом разных факторов и после глубокого изучения, так как речь идёт об одном из высших органов государства. И ещё: уменьшение количественного состава парламента объективно приводит к увеличению роли каждого из депутатов, причём избранных у нас (как предлагается в одном из законопроектов) по пропорциональной системе, в осуществлении власти и его политической роли в целом, к усилению общественной и государственной значимости его решений и действий как в парламенте, так и вне его стен. Значит, у нас должны будут появиться почти что «сенаторы». Are we ready ?
В этом же законопроекте 1017 сохранены положения статьи 76 Конституции, согласно которым народные депутаты избираются сроком на пять лет, и срок полномочий ВРУ составляет тоже пять лет. Профессионально и рационально объяснить сохранение обоих этих положений невозможно. К тому же фактический срок полномочий ВРУ разных созывов всегда был несколько больше или меньше пяти лет. И дело здесь не в том, что история знает три случая досрочного прекращения полномочий ВРУ (во всех других конституциях это называется роспуск парламента). Чтобы ситуация с фактическим сроком полномочий не выглядела нарушением, в конституциях устанавливают только срок, на который избираются парламент или его члены.
Законопроектом 1015 предлагается предоставить право законодательной инициативы «народу». Кстати, в преамбуле Конституции определено, что Украинский народ – это граждане Украины всех национальностей. Выходит, что инициатором принятия парламентом закона могут быть как бы все совокупно граждане?! Это свидетельствует о том, что разработчики законопроекта не понимают разницу между народом и народной инициативой, в данном случае – народной законодательной инициативой. Им поясним.
Н ароднаяинициатива – это, наряду с прямыми выборами и референдумом, одна из основных форм непосредственной демократии. Она п редусматривает официально зарегистрированную петиц ию , в которой изложен проект решения или закона, и которую своими подписями п оддержало установленное в конституции число (в разных странах - от нескольких тысяч до нескольких десятков или даже сотен тысяч) граждан , имеющих право голоса . Целью п етиц ии является или проведен ие референдум а , или принятие парламентом закон а , или внесение парламентом изменения в конституц ию . Отсюда так ие разновидности народной инициативы , как референдная (смотри статью 72 Конституции) , законодательная и конституц ион ная. В случае с законодательной народной инициативой парламент обязан рассмотреть инициированный таким образом законопроект, но не обязан принять его как закон . В Европе она предусмотрена в конституциях восемнадцати государств.
Примечательно, что народную законодательную инициативу предусматривала ещё Конституция УНР 1918г. Предложение о такой инициативе, поддержанной 200 тыс. избирателей, было сформулировано и в официальном проекте Конституции, но в ВРУ его отвергли как якобы могущее ущемить возможности депутатов. Тем не менее, предлагаю подумать о дополнении статьи 93 Конституции такими положениями: «Законопроекты, за исключением определённых в статье 74 Конституции Украины, могут быть поданы на рассмотрение в Верховную Раду Украины по инициативе не меньше чем 200 тысяч (возможно другое число) граждан Украины, имеющих право голоса. Законопроекты, поданные в порядке народной инициативы, рассматриваются Верховной Радой Украины неотложно».
Ещё один «залповый» законопроект получил номер 1016. Им предлагается дополнить статью 101 Конституции и внедрить «парламентский контроль за соблюдением Конституции Украины и законов в отдельных сферах», поручив осуществление такого «контроля» специальным уполномоченным ВРУ. Тем самым можем получить ещё несколько «гарантов Конституции». Кому-то написанное в проекте покажется красивым, а как по мне – это нерабочая пустышка, которая породит новые синекуры в государственном механизме. Лучше бы занялись правовым обеспечением контрольных функций существующих органов и должностных лиц (хотя бы комитетов ВРУ) и, главное, ответственности за их реализацию. Одновременно можно было бы внести демократическое по смыслу изменение в статью 101 с тем, чтобы Уполномоченный ВРУ по правам человека осуществлял контроль за соблюдением не только конституционных, но и всех прав и свобод.
Стимулировать депутатскую усидчивость призван законопроект 1027, которым предлагается в статье 81 Конституции дополнить к основаниям досрочного прекращения полномочий народного депутата. А именно: отнести сюда установление судом факта не персонального голосования депутата в парламенте и отсутствие депутата без «уважительных причин» на трети пленарных заседаний ВРУ и (либо) её соответствующего комитета в течение одной очередной сессии. При этом сохраняется многократно критикованное, в частности Венецианской комиссией, положение, согласно которому руководство политической партии может досрочно прекратить полномочия депутата, избранного по её списку и не вошедшего или вышедшего из созданной партией фракции. Кстати, в других странах - парламентские фракции, а у нас - депутатские фракции, читай части (тела?) депутата.
Предложение по существу лишать мандата за ненадлежащее участие в парламентской работе не является нашей находкой, хотя такое правило не распространено в мире. Однако без ответов остаётся ряд важных и даже концептуальных вопросов. В частности, кто и как будет устанавливать уважительность причин депутатских «прогулов»? Почему факты чрезмерных прогулов «депутата» будет устанавливать верховный, а не другой, суд, и верховный же суд будет лишать депутатского мандата? Являются ли депутатские «прогулы» преступлением или проступком, и может ли быть отнесено к юрисдикции общих судов, то есть к правосудию, их рассмотрение?
Часть из этих вопросов относится и к лишению депутатского мандата судом (хорошо хотя бы, что не верховным) в случае не персонального голосования депутата в парламенте. Предложим предусмотреть уголовную ответственность за такое деяние. Это означало бы, что депутат, осужденный судом за умышленное или сознательное не персональное голосование, утрачивает мандат по факту соответствующего приговора, что уже предусмотрено Конституцией. Кроме того, это сделало бы её статью 81 меньше похожей на статьи уголовного или уголовно-процессуального кодекса.
Но, пожалуй, наибольший резонанс получил законопроект 1014, в котором президента предлагается уполномочить создавать НАБУ, назначать и увольнять руководителя этого органа и руководителя ГБР, а также создавать сколько угодно «независимых» (!) регуляторных органов, которые, в частности, будут осуществлять «контроль за деятельностью субъектов хозяйствования» (!!), и формировать их состав. Не погружаясь в тёмные глубины этого проекта, отметим, что имеем дело с устоявшейся традицией, по которой новоизбранный президент стремится путём изменений в Конституцию расширить свою власть.
Отдельно отметим, что большую часть из предлагаемых президентом его же новых конституционных полномочий уже закреплено в законах. Но, как говорит Конституция, полномочия президента установлены исключительно в самой Конституции. Значит, подавая законопроект 1014, президент косвенно признал не конституционность соответствующих положений законов. Заметим, что список законов, в которых зафиксированы полномочия президента, не предусмотренные в Конституции, занимает не одну страницу. И что, власть, предлагаете делать?! Дальше «играть в страуса» и продолжать игнорировать или выкручивать нашу и без того истерзанную Конституцию?!