На этот вопрос – как, впрочем, и на любой интересный вопрос об общественных отношениях – нельзя дать простой, однослойный ответ. Сторонники Януковича – те, кто и дальше готов спокойно жить, не протестуя и зная, что их жизни режим всё равно потратит на позолоту для унитазов диктатора и его приближённых, – не однородны. Ими движет не что-то одно, что можно было бы выявить и, так сказать, деактивировать; это комплекс причин.
Но, прежде чем говорить об этих причинах, следует понять, что сам интерес к нашим оппонентам сегодня – ну, к тому, почему они до сих пор за Януковича, – почти всегда основан не столько на желании узнать, что же в действительности ими движет, сколько на желании узнать, а что мы – сторонники Майдана – не сделали или не сказали нашим оппонентам, чтобы убедить их тоже поддержать Майдан.
Это интерес, который направлен вроде как на них, но на самом деле – на нас. Соответственно, и ответы, которые предлагает публика, – не столько о том, чем же в действительности руководствуются наши оппоненты, сколько о том, а что же ещё стоит сделать нам или нашим лидерам, чтобы перевербовать их, причём по принципу: вот это я могу, вот так я сам понял, а значит, примерно это же я и предлагаю, примерно это же я и пытаюсь им объяснить.
Это – деструктивный подход. Майдан разделил наше общество на три части: тех, кто на Майдане или поддерживает его, сочувствует; тех, кто против Майдана или отвергает его, ненавидит; и тех, кому всё равно. И раз уж такое разделение произошло, если у нас есть, так сказать, украинская многополярность, то стоит признать, что произошло разделение не чудесным образом, не произвольно, а вследствие некоторых причин, которые, как можно предположить, зависят от свойств личностей и культур, объединяющих эти личности.
Таким образом, то, что понятно для личностей, поддержавших Майдан, не может быть автоматически понятно для личностей, отвергнувших Майдан, и то, что нормально для культур, питающих Майдан, не может быть автоматически нормально для культур, у которых аллергия на Майдан. Между личностями и культурами, разделёнными Майданом, есть некие дистанции – политические, психологические, экономические, и эти дистанции нельзя преодолеть, просто попытавшись транслировать свой опыт, своё понимание личностям-оппонентам, культурам-оппонентам. Но можно осознать, что это за дистанции, и действовать с оглядкой на них.
Итак, что это за дистанции?
№1. Власть
Если отбросить сентиментальные наблюдения за превращением наших сограждан на Майдане из массы обозлённых анонимов, в сообщество милых и заботливых украинцев, о котором столько говорят в социальных сетях, то следует признать, что Майдан решает ровно один вопрос – и это вопрос о власти.
Причём не только в том контексте, что, мол, каким же будет грубый исход противостояния: удержит ли Янукович власть или власть всё-таки возьмут оппозиционеры, – но ещё и в том контексте, а стоит ли вообще верить во власть как таковую? Такая немного романтичная постановка вопроса может показаться странной, но есть один парадокс, который даёт ей право на существование: на Майдан вышли те, кто верит во власть как таковую, а против Майдана выступают те, кто вообще не верит во власть, в любую власть, кто разочаровался во власти как таковой.
Это – политическая дистанция между сторонниками и противниками Майдана. На Майдан людей вывело не просто возмущение произволом, на который пошёл Янукович, когда променял ассоциацию с ЕС на сладкую фантазию о своём переизбрании или когда решил разогнать ночью 30 ноября 2013-го мирный митинг, – а искренняя убеждённость в том, что если власть поменять, то жизнь станет справедливее. Люди, вышедшие на Майдан, верят во власть как таковую и борются за то, чтобы власть оказалась в руках у других людей и чтобы эти люди пользовались властью по другим правилам.
Противостоят же Майдану люди, которые искренне убеждены в том, что жизнь справедливее не станет, как бы власть ни менялась, и основной их мессадж состоит в том, что, мол, надо стараться сохранить некое политическое равновесие в государстве, когда в рамках своего мирка обывателю пожить ещё можно, если не высовываться, а вот на большой мир, на перемену его больших правил даже и замахиваться не стоит, потому что это точно лишит хрупкой безопасности маленький, семейный, личный мирок. Отсюда, кстати, и их готовность за несколько сотен гривен работать макетами протестующих в натуральную величину – если в большом мире верить не во что, то надо верить в деньги, которые их личный мирок только украшают.
По сути, когда наши оппоненты отвергают Майдан, они имеют в виду не то, что они против нас, а то, что они боятся, что мы своими действиями, что называется, разбудим лихо, пока оно тихо. А тихо оно, по их мнению, до тех пор, пока власть не стучит своими туфлями из страусиной кожи в дверь обывателю, который не высовывается. Власть вообще, как бы говорят они нам, – опасное говно, так что, знаете ли, пусть себе спит. Вот главный, пусть и неосознанный, мессадж Антимайдана.
Казалось бы, можно и возразить – а как же почти всеобщая вера противников Майдана во Владимира Путина? Как это они не верят во власть как таковую, если чуть ли не молятся на бессменного российского президента?
А вы посмотрите, в чём смысл политической фигуры Путина: он стоит над политикой, над законом, над разделением властей; его функция как раз в том и заключается, что он питает надежды людей, разочаровавшихся во власти как таковой, на то, что это возможно – осадить любого политика, остановить любой закон и преодолеть всё государственное, то есть власть как таковую, лишь бы только оставить в безопасности собственный мирок человека, лишь бы этот мирок защитить, когда власть, что называется, проснулась и буянит.
Вот Путин уже тринадцать лет только тем и занимается, что демонстрирует, как он умеет защищать мирок обывателя от реальных и мнимых опасностей – от терроризма до пропаганды гомосексуализма. Причём, обратите внимание, хребет всех этих опасностей – злонамеренность власти, выраженная либо, например, в продажности ментов, которые даже террористов за взятку пропустят, либо во враждебности других государств, которые насылают на Россию-матушку чуму за чумой.
Ещё раз: наши оппоненты руководствуются фантазией о личности-защитнике и защитнике, прежде всего, от власти как таковой. Им нельзя просто так впарить фантазию, которой руководствуются люди на Майдане, – ну, что, мол, можно заставить власть быть хорошей; власть, по ощущению наших оппонентов, не бывает хорошей.
№2. Лидеры
Чтобы наши оппоненты поддержали Майдан, нам пришлось бы вернуть им веру во власть. Ну, в то, что власть действительно может быть и хорошая. Но проблема в том, что мы сами-то знаем, что политические лидеры у нас – какие-то, мягко говоря, плохонькие. Не повезло нам с лидерами. А кто ещё – если не лидеры – может вернуть веру во власть нашим оппонентам?
Если у нас такие лидеры, которым сам Майдан скандирует «Пуля в лоб!» и «Покороче!», когда они выходят на сцену, то чего же, интересно, мы можем ожидать от наших оппонентов? Что они – не верящие во власть и описывающие политику по принципу «Да все они одна банда!» – послушают нас, поверят нам на слово и согласятся поменять Януковича непонятно даже на кого конкретно?
Это утопия.
Да и, с другой стороны, когда сторонники Майдана ссылаются на западный опыт, – мол, посмотрите, как хорошо жить в Европе или Америке, – наши оппоненты, конечно, отвечают в основном то, что им в умы вложило телевидение, – мол, и на Западе плохо. Но имеют в виду они при этом вовсе не то, что говорят. Они имеют в виду не то, что там вообще плохо, а то, что вот им лично не стало бы хорошо, даже если бы мы тут, в Украине, вдруг всерьёз пошли по западному пути.
Поймите, наши оппоненты – это люди, которые поняли и приняли и смирились с тем, что вся их жизнь пройдёт вот примерно так, как идёт сейчас. Да, они надеются на лучшее. Но, когда они от сторонников Майдана слышат что-то там про Запад, они смотрят на свои копанки, на своих успешных бандитов, передающих привилегии детям, которые будут жить уже в Европе, на свою обречённость, допустим, в Крыму жить от сезона к сезону, и грустно думают: ну, конечно, так мы вам и поверили...
№3. Новый маршрут
Ещё между сторонниками Майдана и оппонентами Майдана есть психологическая дистанция. Она проявляется тогда, когда нужно реагировать на новые, неожиданные обстоятельства. Описать эту дистанцию можно примерно так: те, кто поддержал Майдан, склонны прокладывать в своей жизни новые пути, а те, кто не поддержал Майдан, склонны ждать, пока вновь заработают старые, проверенные пути.
Иными словами, наша жизнь регламентирована до мелочей. Связано это с тем, что все мы – выходцы из тоталитарного государства. Хороший гражданин тоталитарного государства – это тот, чья жизнь сплошь состоит из следования по предписанным маршрутам. Ну, грубо говоря, детский садик – школа – институт – работа – пенсия. Взросление – свадьба – дети – их свадьбы – внуки – их свадьбы – смерть. Сказано – сделай, не сказано – подожди, пока скажут. Есть вариант – пользуйся, нет вариантов – жди, пока появится.
Вот наши оппоненты в большинстве своём были или были бы хорошими гражданами тоталитарного государства. Они живут так, как предписано, желают, чтобы жизнь давала им плоды по заслугам, то есть в соответствии с тем, что они живут так, как предписано, и осуждают тех, кто решает действовать на своё усмотрение, то есть не так, как предписано.
Майдан – это выход за рамки регламентации, это новые маршруты, которые люди спонтанно решили проложить, чтобы попробовать прийти ко впечатляющему результату. Как на это может отреагировать хороший гражданин тоталитарного государства? Ну, конечно, страхом, который перерастает в агрессию.
№4. Агрессия
Вы заметили, что многие наши оппоненты получают удовольствие, когда позволяют своей агрессии против нас выплеснуться наружу, в реальность, проявиться в действиях?
Ну, вот беркутовцы. Которые превратились в карателей и даже фотографируются со своими жертвами. Они – получают удовольствие.
Казалось бы, безобидные тётушки, которых свозят на Антимайдан, – что ими движет, когда они стараются как можно агрессивнее выразить свою неприязнь к Майдану? Тоже удовольствие.
А молодёжь из южных и восточных регионов, которая вроде как должна понимать, что к чему у нас тут в Киеве и зачем собрался Майдан, – почему они так агрессивны, что даже говорят, будто и сами бы нас тут разогнали? Они тоже получают удовольствие от своей агрессии.
Агрессия по отношению к Майдану работает как эмоциональная разрядка. Вот они словесно нападают на нас, но не потому, что они действительно против нас, а потому, что для многих из них агрессия – чуть ли не единственный способ снять напряжение, избавиться от накопленных эмоций и получить, таким образом, удовольствие от расслабления.
Присмотритесь, когда видите, как с агрессией реагируют на Майдан. И не пытайтесь что-то объяснить. Обращение к разуму не способно перебить силу удовольствия. Да и напрасно ожидать от «тоталитарного человека» нормального, толерантного отношения к творческому поиску новых путей в политике и к политической искренности протестующих.
***
Такие рассуждения, как может показаться, лишь утверждают наше бессилие. Мол, мы ничего уже не сможем сделать с нашими оппонентами. А раз так, то как же нам победить и потом жить в одном с ними государстве?
Этот вопрос, к сожалению, актуален для очень многих сторонников Майдана. В фэйсбуке часто можно прочитать о том, что нам, наверное, придётся отказаться от некоторых регионов, позволить им сформировать между нами и Россией ещё одно государственное недоразумение вроде Приднестровья, и жить мирно самим.
Хочу развеять эти пораженческие настроения. Вопрос о власти в Украине решается не на Антимайдане, а на Майдане. Оставьте в покое эту армию золотого унитаза – пусть защищают что хотят за 200 гривен в день или бесплатно по трусости и злости душевной.
Победим ли мы – зависит не от того, как поведёт себя вся масса граждан Украины, не от того, что решит общество в целом, а от того, что решит политическое сообщество, сообщество власти здесь, в Киеве.
Наша проблема не в том, что у Януковича всё ещё много сторонников, а в том, что наши политические лидеры не способны или не хотят победить Януковича. Вот не зря же часто повторяют: была бы на Майдане Юлия Тимошенко, давно бы уже победили. Поймите, проблема не в том, кто против нас, а в том, кто с нами – и в нас самих.
В конце концов, никто же не спрашивал, например, у советского народа, нужно ли осуждать культ личности на 20-м съезде. Взяли – и осудили. И советский народ зажил и без культа личности, хотя если бы спросили – наверняка протестовал бы.
Вот и мы – должны просто взять и демонтировать мафиозный режим. Не договориться с ним о том, что он при определённых условиях станет чуть менее мафиозным, а демонтировать. И если нам в этом кто-то и мешает, то вовсе не Антимайдан, а нерешительность или, в худшем случае, коллаборационизм лидеров оппозиции.