Главный редактор журнала «Современная Европа» Виктор Мироненко практически не видит разницы между протестами россиян против фальсификаций выборов в Государственную Думу и украинскими событиями семилетней давности. Единственное серьезное различие - это лишь временная разница в 5-6 лет. И украинский опыт протеста может стать хорошим примером, по крайней мере, в аспекте своего мирного выражения, организации и успешности. То, смогут ли россияне воспользоваться этим примером, зависит уже от них самих.
Сходство еще и в причинах недовольства. Люди во всех частях мира реагируют на публичное унижение одинаково - если их нагло обманывают, отнимают у них их законные права, они рано или поздно начинают сопротивляться. Так было в Украине в 2004, когда пытались протащить Януковича, так происходит сейчас в России. Только в последнем случае пока еще не известны последствия протестов.
Руководитель центра исследований проблем стран ближнего зарубежья Российского института стратегических исследований Тамара Гузенкова говорила о принципиальныx различияx. В России сейчас происходит что-то совершенно новое. Вообще, наблюдатели уже привыкли сравнивать Россию и Украину. Если раньше говорили, что события в Киеве запаздывают на 3-6 лет, то вдруг стало нормальным считать, что Украина вырвалась в чем-то вперед. Но все эти сравнения по многим причинам несостоятельны.
У наших стран разные политические системы, да и с самого 2005 года уже утекло немало воды, чтобы российские события могли бы зеркально повторить оранжевую революцию. Произошло много других важных процессов - вспомним хотя бы о той же “арабской веснe”. Поэтому такое сравнение допустимо лишь как образ, напоминание о том, что любая страна переживает определенные трансформации, связанные с электоральными процессами.
Еще одной причиной, по которой не стоит переносить произошедшее в Украине на российскую почву, является тот факт, что украинцам так и не удалось конвертировать свои протесты в успешную и процветающую страну. Если бы это произошло, то можно было бы ставить Майдан в пример. Но украинцы разочарованы из-за того, что защищали цели и идеалы, которых им так и не удалось достичь.
Для политолога и публициста Андрея Окары разница заметна еще и в том, что если в Украине речь шла о президентских выборах, где вопрос ставится ребром - побеждает или один, или другой кандидат, а в России мы имеем дело с результатами парламентских выборов, где нет однозначного победителя - вопрос в процентной доле разных участников, а это уже оттенки серого.
Да и вообще, у Владимира Путина просто нет никакой персонифицированной альтернативы - у российской оппозиции много лиц, но нет ни одного, которое могло бы быть для людей общеприемлемым. И это не только на уровне личностей. Если у Ющенко была, пусть даже и популистская, но программа, то у митингующих на Болотной людей нет каких-либо вменяемых идей, способных объединить большинство. Единственным, что может сплотить людей, за исключением недовольства властью, может стать борьба с фальсификациями. Но и здесь есть разногласия: кто-то говорит, что нужны новые выборы, кто-то, что голоса нужно просто пересчитать.
А вот очень сильная схожесть наблюдается в том, кто выходит на площадь. И те, кто был на Майдане, и те, кто стоит на Болотной, - это не “социальщики”, требующие от государства денег, им нужно, чтобы государство перестало считать их быдлом и дало им возможность для самореализации.
По мнению специального корреспондента информационного агентства “ЛИГАБизнесИнформ” Сергея Высоцкого, сравнивать украинские события семилетней давности с актуальной повесткой дня в России не стоит еще и потому, что во многом российские выступления являются протестом против той безальтернативности в политике, о которой уже довольно давно не помнят украинцы. Вполне возможно, что усилиями Виктора Януковича такой безальтернативности удастся добиться и в Киеве, и тогда украинцы выйдут на акции протеста, подобные той, что сейчас происходит на Болотной площади. Только экономических предпосылок для такой монополизации власти в Украине, скорее всего, просто нет.
Но при желании, можно найти очень много общего с Майданом 2004 года и особенно событиями, ему предшествовавшими, считает Виталий Портников. В Украине также проходила акция “Украина без Кучмы”, когда казалось, что тогдашнему президенту просто не может быть альтернативы, а на улицы выходили люди, не имевшие ничего общего с властью. Виктор Ющенко тогда назвал протестующих “фашистами”, a спустя некоторое время он уже сам стоял на Майдане. Но на момент проведения акции «Украина без Кучмы» людей на улицы выводила та же самая “несистемная оппозиция”, о которой сейчас говорят в России.
Но и существенное отличие между двумя протестными движениями игнорировать также нельзя. Да, внешне это очень схожие процессы, хотя бы потому, что организаторы и участники протестов в России учитывают логику Майдана в своих действиях, порой даже подражают ей. Но политически это совсем иное явление. Мы имеем дело с процессом, когда вытесненное из политики общество наконец начинает этому активно сопротивляться.
В Украине такого вытеснения никогда не происходило, даже в самые сложные времена властная элита сохраняла хотя бы частичную способность к диалогу. По внешним или внутренним причинам власть имущие были вынуждены считаться с мнением своих политических конкурентов и общества. Если не во всем, то хотя бы частично. В России на подобный диалог нет даже намека, притом, желание его установить отсутствует с обеих сторон. И в этом нежелании слышать и понимать друг друга и лежит коренное различие этих двух, казалось бы, похожих процессов.