Слово «манкурт», появившееся в первом романе всемирно известного киргизского писателя Чингиза Айтматова «И дольше века длится день…» (1980 год), вошло в мировые языки, как термин, обозначающий человека, лишенного своей исторической памяти. Идеального раба, способного убить собственную мать. В советской реальности, державшей национальные культуры в прокрустовом ложе большевистской идеологии, а тем более – в горбачевскую перестройку и период распада СССР, на волне вдохновения возможностью наконец реализовать право на национальное самоопределение и повсеместного интереса к национальной истории, за образом манкурта утвердилось понимание того, кто предал национальные корни в угоду карьере, власти, а порой – ради выживания.
Но тем большая литература отличается от писательства на злобу дня, что спустя десятилетия ее идеи продолжают отвечать современности, ее вызовам и дилеммам. Разумеется, разворачиваясь по-новому. Актуальным, а в чем-то и предвосхитившим развитие мира остается и наследие Чингиза Айтматова, с его стремлением к планетарному углу зрения.
Опубликованный им в 1994 году роман «Тавро Кассандры» не зря сперва получил гораздо больше внимания в Западной Европе, чем на постсоветском пространстве. Формально вырвавшись, наконец, из «тюрьмы народов» и получив государственность своих национальных родин, его бывшие граждане ринулись в капитализм, который к тому времени на Западе прошел уже ряд стадий, приобретая человекообразное социальное лицо. Во многом, кстати, благодаря левым идеям и экспериментам – от того же СССР с его впечатляющим, хоть и не очень качественным, социальным пакетом для населения, до задавленных совместно фашистами и сталинистами в Испании времен гражданской войны анархистских коммунитарных экспериментов, возрождающихся сегодня в Каталонии. Идеологическая конкуренция и страх распространения коммунизма толкали США и европейские демократии к уменьшению эксплуатации, повышению социальной обеспеченности своих граждан, постепенному разворачиванию эмансипативных процессов относительно тех или иных угнетенных слоев общества. Хотя слово «коммунизм» и сторонниками, и врагами СССР, Восточного блока, Китая использовалось вульгарно – строй, существовавший на этих территориях к коммунизму не имел отношения, подменив его тотальным партийно-государственным контролем за ресурсами стран и жизнедеятельностью граждан.
Сбросив этот пресс люди, выходившие на площади, ложившиеся порой под советские танки, как это было в Вильнюсе, Баку, Тбилиси, за права и свободы, за возможность строить настоящую демократию, за общественный контроль над властью и, конечно, за национальное самоопределение, оказались вовлечены в капитализм совершенно дикий, циничный, построенный на социальном дарвинизме, провозглашать принципы которого до сих пор не считается позорным в большинстве бывших советских республик.
Захваченным вихрем здешних «лихих девяностых» людям было не до футуристических рассуждений Айтматова, предсказавшего в «Тавре Кассандры» главный бич и опасность дня сегодняшнего – политический популизм. Занятно, что его воплощение в романе – американский политик венгерского происхождения Оливер Ордок. Ловя настроения электората, сбитого с толку новыми вызовами современности, он без тени сомнения предает и превращает во врага народа своего приятеля, ученого Роберта Борка. Как тут не вспомнить премьер-министра Венгрии Виктора Орбана, некогда – стипендиата Фонда Сороса, превратившегося сегодня в злейшего противника Джорджа Сороса, всячески демонизирующего его образ и уничтожающего плоды и следы его деятельности в Венгрии?
До недавнего времени именно Орбан, на ряду с президентом Чехии Милошем Земаном, служил для либеральных интеллектуалов воплощением популизма, его цинизма и опасности. Пока в центре мира классических демократий не появился пример не менее выпуклый и куда более угрожающий – президент США Дональд Трамп.
Популист «должен быть понятен каждому прохожему на улице»(Чингиз Айтматов). Он предлагает уставшему от кризисов, потерявшему уверенность в завтрашнем дне, беднеющему обывателю простые ответы на любые вопросы. Главное же – предлагает врага. А ведь это так соблазнительно – впасть в инфантилизм, отказаться отвечать за свои решения и ошибки, поверить, что во всем виноват некий враг, вредитель. Как в расхожей публицистической шутке времен царской России: «Англичанка гадит».
Популизм – новый тоталитаризм в смысле угрозы для общественного здоровья. Он предлагает патерналистские отношения лидера и народа, он ищет внутренних врагов, поощряет охоту на ведьм, обещает величие и спасение ценой постепенного отказа гражданами от собственных свобод.
«Мы живем в трудное время, но власть разберется и жить станет лучше, жить станет веселее. А пока ради этого, граждане, нам придется чуть урезать ваши права, чтобы не допустить антинациональных провокаций. В сложные времена свобода слова не может быть полной, иначе это дает возможность пропаганды нашим врагам. Свобода собраний тоже может подождать – это, в конце концов, опасное дело, самовольные собрания», - так, шаг за шагом, попавшиеся под обаяние популизма люди начинают быть шантажируемы им, а демократия превращается в демократуру: механизм, легитимирующий решения власти якобы во благо народа, но освобожденный от главных демократических ценностей: гражданских свобод, верховенства права, прав человека.
«Тавро Кассандры» - пятнышко, появляющееся на лбу женщин в первые месяцы беременности и сигнализирующее о нежелании эмбриона появляться на свет, становится в романе Чингиза Айтматова тем информационным вызовом, с которым не может справиться, который не желает принять, равно как и ответственность за собственный выбор и поступки, большинство людей. Политик-популист подбрасывает им врага, и разъяренная толпа убивает ученого, призывавшего всерьез пересмотреть стратегии человечества, остановить конфликты, задуматься об экологии, что-то начать решать с социальным неравенством.
Манкурт сегодня – это человек, отказывающийся от своего прошлого, которое включает не только национальную память, но и этапы борьбы людей за свои права, за демократию. Вычеркивающий последние десятилетия с их достижениями. Отказывающийся от своих совсем близких предков, братьев, сограждан, выходивших на улицы против произвола властей в Пражскую весну, в поддержку польской «Солидарности», к вильнюсской телебашне, уже в новом тысячелетии – на майданы Тбилиси, Киева, Бишкека, Еревана. Эти выступления всегда были в первую очередь за права и достоинство личности, за свободу. Да и национальное самоопределение сегодня обозначает вопрос ценностей. Если мы не противостоим ценностям колонизатора, предполагающим неравенство и угнетение, поражение в правах и ограничение свобод – в чем смысл нашего противодействия?
Для француза, британца, немца сегодня их флаг – не абстрактно святое знамя, но символ ценностей, прав и свобод, которые они разделяют, которые гарантирует им государство. Впрочем, современные манкурты, предпочитающие посулы будущей сытости и стабильности в национальной замкнутости, за еду, как трагический айтматовский герой, отбрасывающие гуманизм, есть и в классических демократиях – посмотрите на нынешние позиции Марин Ле Пен или партии «Альтернатива для Германии».
Присутствующий на Третьем Иссык-Кульском форуме казахских поэт и мыслитель Олжас Сулейменов еще в 1970-х предложил новую формулу деколонизации: «От веков колониальной зависимости, через период независимости, к эпохе взаимозависимости». Эта взаимозависимость уже существует, но пока – как вызов, а не как осознанный путь прогресса. Не первый год миллиардеры в Давосе обсуждают фатальный порок капитализма, как уроборос начавшего пожирать собственный хвост: тотально растущее экономическое расслоение в мире грозит капитализму схлопыванием – все больше людей теряют возможность хоть что-либо потреблять. Богатым придется озаботиться вопросом бедности, странам с имперскими амбициями больше не получится просто диктовать свою волю – иначе они будут наносить ущерб сами себе, будут обречены на стагнацию.
Об этой же взаимозависимости, которую следует воспринять, как данность и шанс для будущего, размышлял Чингиз Айтматов не только касаясь судьбы человечества и планеты, но и наблюдая за отдельными обществами. В интервью 1997 года украинской журналистке Марии Копыленко он говорил: «Сейчас повсюду у нас уровень образования падает, потому что оно становится далеко не всем доступно. А человек, не получивший хотя бы определенный минимум образования, это уже по-своему опасный человек для общества, он всегда легко подвержен влиянию массовой информации и массовой культуры. Вот почему мы призываем новую прослойку людей, тех, у кого сосредоточены капиталы и кто может влиять на средства массовой информации, чтобы они подумали о том, как сделать, чтобы молодежь имела возможность учиться. Образование не должно быть исключительной привилегией, данной одному, а другому — нет, потому что это опасным бумерангом вернется к ним же».
Украинский журналист и общественный деятель Виталий Портников писал в 2008-м на смерть кыргызстанского писателя и мыслителя: «В романах Айтматова слишком много - опять-таки с точки зрения современного читателя - нравственных наставлений. Но именно эта, почти на надрыве, попытка продемонстрировать, к каким почти мистическим последствиям может привести стремление остаться честным человеком, и позволила многим читателям айтматовских романов сохранить порядочность среди цинизма и двойной морали, поверить, что скучный советский быт может быть наполнен волшебными переживаниями, и увидеть Бога в обшарпанных домах культуры и пропахших старыми газетами районных библиотеках».
Оставаться человеком сегодня – не поддаваться манкуртизации. Не считать, что преданность нации или идее дает индульгенцию для пренебрежения гуманизмом, солидарностью с собственным биологическим видом – homo sapiens. Ответственностью, без которой не бывает свободы. А без свободы ты и есть манкурт. Даже если превратился в почетную декорацию или высокооплачиваемую обслугу власти.
«Мы мало, что можем поменять в мире. Единственное, что мы можем сделать – это не оставаться глупыми», - сказала мне вчера в разговоре о сегодняшнем мире немецкий публицист и литературовед Ирмтрауд Гучке. Не оставаться глупым, мыслить – значит противостоять популизму. Своим творчеством Чингиз Айтматов противодействовал глупости, в том числе – глупости сердца, глупости совести. Потому и читать его важно разумно, не формально – отбрасывая клише времени, вникая в мысли и образы, отказываясь от штампов и доктрин в восприятии. Так, спустя десятилетия, снова можно будет встречать в айтматовской прозе ответы на вызовы современности.