В логике президентской кампании в США, возвращение Владимира Путина на пост президента России интерпретируется оппозиционными республиканцами, как провал политики «перезагрузки». Действительно, «перезагрузка», идеологом которой выступила госсекретарь Хиллари Клинтон, была личностно ориентирована на Дмитрия Медведева, и «рокировка» тандема стала серьезным ударом по планам американской администрации. Не удивительно, что изначально Хиллари Клинтон в открытую заняла недоброжелательную позицию в отношении Владимира Путина после выдвижения последнего на пост президента.
Однако, после голосования 7 марта Хиллари Клинтон недвусмысленно заявила: «На выборах есть чистый победитель, и мы готовы к сотрудничеству с избранным президентом Путиным после того, как он примет присягу и вступит в должность». Разумеется, в тексте обращения были упомянуты и нарушения, которые госсекретарь США призвала расследовать, но это неизбежное «приложение».
Барак Обама, поздравив Владимира Путина только 9 марта, поступил в соответствии с принципом «тише едешь – дальше будешь»: одновременно президент США сделал хотя и символический, но весьма эффектный жест, предложив перенести майский саммит G-8 из Чикаго в Кемп-Дэвид.
Дело в том, что сразу же после саммита G-8 в Чикаго должен был состояться саммит НАТО, на который был приглашен глава России. Однако, в связи с разногласиями по вопросу размещения американской системы противоракетной обороны (ПРО) в Европе, Владимир Путин отказался в нем участвовать. Перенос саммита G-8 позволит сделать менее демонстративным «досрочный» отъезд Владимира Путина.
Отдельно хочется подчеркнуть тот факт, что в предвыборный год президента США не смутил тот факт, что мэрия Чикаго уже потратила на подготовку саммита G-8 несколько десятков миллионов долларов пресловутых «денег налогоплательщиков».
Еще один символический жест Вашингтона в отношении России, совершенный после 4 марта – это упрощение процедуры получения визы гражданам РФ; как известно, простота получения американской визы находится в прямом соответствии с оценкой Госдепом уровня свободы и демократии в стране.
Однако, смягчение позиции Белого Дома к России в целом и Владимиру Путину – в частности, объясняется не только очевидностью результата российских выборов, – в конце концов, республиканцы, невзирая на оценки международных наблюдателей, упорно используют термины «мошенничество», «манипуляции» и т.п.
Дело в том, что к началу марта радикально изменилась ситуация в Сирии, причем при активном участии России. Так, после визита в Дамаск 7-8 февраля министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова и директора службы внешней разведки Михаила Фрадкова, уже 9 февраля в Сирии были арестованы 49 офицеров турецкой разведки; сложно представить, что это было совпадением. Кроме того, свое вето в ООН по сирийской резолюции (написанной по «ливийским» образцам) Россия подкрепила посылкой военной эскадры в территориальные воды Сирии (район порта Тартус) и, по информации СМИ – военных советников.
Затем, фактически, провалился (с точки зрения его организаторов – США и Саудовской Аравии) саммит «друзей Сирии» в Тунисе – в итоговой резолюции не нашлось места ни для интервенции, ни для вооружения оппозиции.
А к началу марта четко обозначился перелом в гражданской войне в пользу центрального правительства. В результате Лига арабских государств (ЛАГ) и Россия приняли согласованную резолюцию по Сирии, которая не содержит политических оценок и исключает интервенцию. Таким образом, волна «арабской весны» остановилась, не достигнув своей главной цели – Ирана.
В самих Соединенных Штатах отношение к возможному применению силы по отношению к Сирии неоднозначное. У тех же республиканцев «империалистическое» крыло во главе с Джоном Маккейном требует авиаударов по сирийским войскам, в то время как Уолтер Джонс, представляющий «изоляционистов», внес в палату представителей резолюцию, предусматривающую начало процедуры импичмента президенту в случае начала военных действий без согласования с Конгрессом. При этом еще одна влиятельная республиканка – глава международного комитета палаты представителей Илеана Рос-Летинен дала понять журналистам, что палата представителей такие действия Белого Дома не санкционирует.
Сам Барак Обама, судя по заявлениям, вначале склонялся к военному варианту, что вполне понятно за 7 месяцев до выборов. Но столкнувшись с целым рядом как внешних (разногласия среди союзников по НАТО и отсутствие единства среди проамериканских режимов в арабских странах), так и внутренних (республиканцы в таком случае наверняка не позволят поднять границу госдолга, что чревато проблемами с финансированием всей бюджетной сферы) проблем, перешел к «варианту Б».
«Вариант Б» в данном случае, – это прагматичное сочетание внешней в внутренней политики, которые в США достаточно тесно связаны друг с другом. Так, например, неспособность остановить ядерную программу Ирана, вызвала охлаждение к Бараку Обаме влиятельной еврейской общины США и, как следствие, один из ключевых штатов – Нью-Йорк изменил свою политическую ориентацию с «демократической» на «республиканскую».
Поэтому Обаме и нужен Путин, как человек, способный влиять на позицию Ирана. Американскому президенту сегодня, с точки зрения внутриполитической конъюнктуры, необходимо скорейшее возобновление переговоров по иранской ядерной программе, а также, пусть неформальных, гарантий безопасности Израилю. Не говоря уже о том, что из-за обострения отношений с Пакистаном, коммуникации с группировкой НАТО в Афганистане проходят через Россию.
Владимир Путин, скорее всего, «подыграет» Бараку Обаме, тем более, что республиканские кандидаты в отношении России пытаются перещеголять самого Маккейна. Что же касается «перезагрузки», которую Хиллари Клинтон выстраивала из расчета «ухода» Владимира Путина, то она может начаться при втором срока Барака Обамы – после анонсированной смены госсекретаря США.