Эклектичный и с самого начала не выполнимый полностью «Минск-2», тем не менее, служил до этих событий достаточно эффективным каркасом для недопущения резкой эскалации конфликта. Те эксцессы, которые происходили в нарушение правил этого документа неустанно именовались политиками «нарушением «Минска-2». Подразумевалось, что они могут быть устранены и не ставить по угрозу само существование этого мирного плана.
Теперь же развитие реальной ситуации просто поставило перед фактом появления в зоне конфликта качественно новой реальности. Поставило и нашу страну, и Россию, и западных посредников. Поэтому и стала такой нервно-острой реакция главы Представительства Европейского союза в Украине Хьюга Мингарелли и французского МИДа на решение СНБО о грузовой блокаде ОРДЛО.
Европейские дипломаты - равно как и их украинские, и российские коллеги - на уровне официальных заявлений говорят и будут еще некоторое время продолжать говорить о том, что «Минск» живее всех живых». Их логика волне понятна: нужно хоть какое-то подобие работающей рамки для ограничения интенсивности конфликта. И хоть иллюзорная, но всё же официально признанная сторонами конфликта перспектива достижения мира после прохождения всех ступеней Минского алгоритма умиротворения.
Но это временная констатация не отменяет двух непреложных фактов. Первый - после последних коренных изменений ситуации политикам так или иначе придётся признать недееспособность «Минска» как способа урегулирования конфликта на Донбассе. Второй - нужен качественно новый подход для решения этой большой проблемы. «Качественно» - потому что общие и рамочные документы типа «Минска» (и №1, и №2) или соглашений с США по Сирии используются Россией исключительно как эффективный инструмент «гибридной» агрессии. Штаты, когда это увидели, сразу вышли из этого соглашения.
Мы же вынуждены использовать эту успешно навязанную Россией «удавку» уже больше 2,5 лет - с момента подписания первого «Минска» в сентябре 2014-го. России исключительно выгодна эта «удавка» не определенных предельно чётко и жёстко зафиксированных шагов по разрешению конфликтов. Потому она старается как минимум ситуацию законсервировать максимально надолго. А как максимум - «размыть» эту общую рамку ещё больше. Так с подачи Москвы и появился проект ещё более аморфной «дорожной карты», который был обречён заведомо
И нынешняя ситуация с фактическим демонтажем «Минска-2» - исключительно удобный момент для того, чтобы переформатировать и сам процесс по урегулированию конфликта на Донбассе, и наши место и роль в этом процессе.
Точкой отсчёта здесь является новая реальность в зоне конфликта по сравнению с февралём 2015-го, когда был подписан «Минск-2». Единственной относительно стабильной составляющей конфликта остаётся военное противостояние. Интенсивность которого Россия регулирует в «ручном режиме» в зависимости от тех тактических задач, которые она решает в данный момент.
Зато в других важнейших составляющих произошёл перелом в сторону закрепления контроля России над не контролируемыми нашей страной территориями. (Фактически правильнее теперь называть эти территории «подконтрольными России»). И соответственно потеря Украиной всех важнейших рычагов влияния на ситуацию в сепаратистских анклавах. Что делает на практике не возможной реинтеграцию этих территорий ни в ближне-, ни в среднесрочной перспективе.
Приходится признать - пока только на экспертном уровне - что эти территории фактически живут уже не в украинском, а в российском политико-экономическом пространстве. То есть, ситуация на практике вплотную приблизилась не к варианту реинтеграции этих территорий в Украину, а к реализации международной юридической нормы: кто территорию оккупировал, тот и несёт полную ответственность за обеспечение потребностей населения, которое на этой территории проживает.
Это вариант мы уже проходили с Крымом. На Донбассе, конечно, есть и будут нюансы. Поскольку "республики" Россия в обозримом будущем наотрез отказывается присоединять. Зато по сравнению с 2014-ым существенно возросла вероятность официального признания ею "ДНР-ЛНР".
Справедливости ради нужно сказать, что и Украина своими действиями ускорила процесс развития ситуации с ОРДЛО по крымскому сценарию полной ответственности страны-оккупанта. Начиная с финансовой блокады ОРДЛО и заканчивая полной блокадой грузоперевозок.
Фиксация новой реальности на Донбассе, полностью вышедшей за рамки «минского процесса» потребует и времени, и значительных усилий от всех участников процесса. Альтернатива этому, конечно, есть - продолжать жить по принципу «Есть только «Минск» - за него и держись». Следуя этому принципу, мы продолжаем нести людские потери из-за боевых действий. А также уже потеряли все рычаги влияния на ситуацию в ОРДЛО, эти территории «уплыли» под контроль России.