Врач, практикующий в цивилизованной стране, также не имеет права выходить за пределы доказанного. В свободное от работы с пациентами время он может обдумывать самые невероятные, фантастические методики диагностики и лечения, но не имеет права применять их на практике. Иначе – лишение права на лечебную практику или тюрьма ему обеспечены.
Особенности нашей, украинской системы здравоохранения состоят в том, что кроме медицинских подразделений, управляемых Министерством здравоохранения и его региональных управлений, существуют ещё и достаточно самостоятельные подразделения Академии медицинских наук, и вполне самостоятельные ведомственные управления здравоохранения со своими собственными больницами, амбулаториями, санитарными службами и т. д. и т. п. И всё это многообразие оплачиваем мы, украинские налогоплательщики.
К сожалению, мы, врачи, успешны далеко не всегда. Мы ограничены возможностями современной биологической науки, знающей о живом организме далеко не всё. Мы знаем и умеем больше, нежели наши предшественники, мы получили невероятные диагностические технологии, фармацевты и химики синтезировали для нас сотни очень эффективных, прицельно действующих медикаментов… Но во многих случаях, определив диагноз, мы вынуждены признаться: мы бессильны. В такой ситуации мы обязаны помогать пациентам всеми возможными нерадикальными способами. Унять боль, научить жить с болезнью, облегчить социальные контакты и т. д. и т. п. И нам, врачам, помогают в этом медицинские сёстры, социальные работники, трудотерапевты, психологи, арттерапевты.
В Украине все иначе. Наши профессиональные научные журналы, претендующие на «научность», таковыми не являются. Продукция (идеи, результаты) наших учёных-медиков в серьёзных журналах мира не публикуется, поскольку вызывает недоверие. Наши практические врачи далеко не всегда работают в рамках конституирующих деятельность врача в цивилизованных странах Протоколов, позволяя себе и безграмотное применение действительно эффективных медикаментов, и всевозможные экзотические методики лечения, самыми безобидными из которых являются «достижения» так называемой народной медицины. Мы – страна победившей здравый смысл демократии, где каждый врач волен творить! Слава Богу, что подавляющее большинство моих коллег по цеху – нормальные, порядочные люди, принуждаемые властью работать в абсолютно неподобающих условиях.
Перехожу к конкретике. На моём письменном столе – Приказ Министра обороны господина Ежеля №494 от 11.08.2011. Очень свежий приказ, недавний. И очень грустный. Позволяющий и регламентирующий психофизиологическую реабилитацию детей военнослужащих, страдающих психоневрологическими расстройствами, с помощью дельфинотерапии. Внешне всё выглядит очень благородно: помощь больным детям, оказывать её бесплатно, место – военный дельфинарий воинской части А-1845 в городе Севастополе. И т. д. и т. п., все подробности – на сайте украинского Министерства обороны. Одна проблема – дельфины не помогут. К сожалению, они, дельфины, так же как и мы, люди, не умеют творить чудеса. Как и собаки, как и кошки (кстати, в Запорожье вполне легально работает с людьми и описывает в многочисленных «научных» статьях свои достижения некий кандидат наук, именующий себя кошкотерапевтом), как и рыбки, лягушки, мотыльки, лошади.
Во всём необозримом море серьёзных научных публикаций в вызывающих доверие источниках есть лишь две, посвящённые возможностям дельфинотерапии. Разумеется, на английском языке. Авторы (они же – исследователи) утверждают – дельфины бессильны помочь больным детям. Там же содержится и такое утверждение: общение с дельфинами, плавание с ними, вызывает чувство радости, удовольствия у детей. Понимаю сердечную боль родителей, имеющих такого больного ребёнка, любящих его бесконечно, мечтающих о его излечении любым способом, за любые деньги (которых у украинских военнослужащих совсем немного). Понимаю и то, что задекларированная господином Ежелем бесплатность обернётся немедленно для уверовавших в чудо родителей поиском денег на проезд в Севастополь, оплату жилья и т. д. Мой знакомый, давно и прочно работающий в аппарате Министерства обороны на высоком посту, так и сказал мне: «Можете не сомневаться, конкретные воинские подразделения на это средств не имеют».
Общение с животными действительно доставляет детям радость. Всем детям, и здоровым, и больным. Долг родителей – доставлять детям радость. Радость – это элемент реабилитации. Общение с животными – также элемент реабилитации. В том числе и с дельфинами. Но такой специфической реабилитации недостаточно. Дельфин, как и лошадь, как и рыбка в аквариуме не может обучить ребёнка социальным навыкам, помочь ему хоть как-то приспособиться к жизни в обществе людей. Не дельфинов, не кошек и собак. Здесь, в этой ситуации многие родители, сами того не замечая, перекладывают свой долг, свою обязанность на животных. Ожидая чуда от черноморского дельфина-афалины, они легко уходят от долга освоить свои, родительские реабилитационные методики. А ещё они уходят от своего прямого долга требовать от государства создания реабилитационных структур со специально подготовленными педагогами, психологами, социальными работниками.
Когда-то в далёкие шестидесятые-восьмидесятые прошлого века советские генералы и адмиралы использовали севастопольский дельфинарий для подготовки живого оружия – дельфинов-миноносцев. Были потрачены сотни миллионов рублей, в закрытых спецсоветах ВАКа защищены десятки диссертаций. Всё напрасно. Дельфины так и не научились осмысленно убивать. Ещё большие деньги в таких программах потерял американский налогоплательщик. Их, американские генералы и адмиралы также надеялись на чудо-оружие…
Остался дельфинарий. Его используют, это прекрасно. Но не следует лгать отчаявшимся родителям. Им действительно нужна помощь. Помощь людей, а не дельфинов.