В украинской армии в 1992 году он занял должность заместителя командующего Одесского военного округа, а потом – Южного оперативного командования по тылу. Но с 2003 года, после отставки министра обороны Александра Кузьмука, генерал-лейтенант попал в немилость. Отстранить от занимаемой должности его смогли только в 2006 году по приказу теперь уже главы Генштаба Вооруженных Сил Ивана Свиды. Но генерал Кропивка оспаривает это решение в суде. В интервью «Левому берегу» Анатолий Кропивка рассказал о своих злоключениях и о сегодняшнем состоянии армии
Генерал-оппозиционер
Как вы стали опальным генералом?
В 2003 году уходит с должности Министра обороны Александр Кузьмук, а приходит – Евгений Марчук. Естественно, когда идет новый министр, он тянет за собой свою команду. Какие структуры будут чистить в первую очередь? Естественно, те, на которые замыкаются финансовые и материальные потоки. Начались проверки: КРУ Минобороны, областные КРУ, КРУ оперативных командований, прокуратуры и СБУ (особенно они тогда свирепствовали – их же министр пришел). Месяц шла проверка, потом сказали: пишите рапорта об увольнении по собственному желанию. Те, у кого грехи были, они сразу рапорта написали. Уволили тогда практически весь руководящий состав тыла Вооруженных Сил.
Я рапорт не написал. Тогда мне назначили повторную проверку: еще месяц. Опять: нарушений финдисциплины нет, нецелевого использования денег и матсредств тоже нет. А на время проверки от должности отстранили. И так больше года: деньги получаю, а до исполнения обязанностей не допускают.
Но потом вы как-то восстановились?
Не совсем. В октябре 2004 года к власти вернулся Александр Кузьмук. А он мою историю уже хорошо знал, прилетает в Одессу, спрашивает: а где генерал Кропивка? Ему отвечают, что я отстранен от службы. Он тогда подписывает приказ о моем возвращении. Но первый заместитель командующего Южного оперативного командования Иван Свида (нынешний руководитель Генштаба ВС – «Левый берег») вместе с командующим Григорием Педченко решают этот приказ просто спрятать, так как ожидают скорой отставки Александра Кузьмука.
Такое ваше «подвешенное состояние» разве никого не удивляло?
Да, звонили мне из прокуратуры и удивлялись, почему я не хожу на службу и при этом получаю деньги. Я им рассказываю все как есть. Прокуратура начинает по своей линии поднимать вопрос. Видимо, это заставило Ивана Свиду мне звонить. Говорит, вы рапорт писать будете? Я отказываюсь. Он тогда говорит, что вместо моей должности они вводят должность заместителя командующего оперативного командования по вопросам логистики, это должность категории генерал-майора, а я – генерал-лейтенант.
И вы согласились на понижение?
Что было делать? Я в отставку не собирался. Пишу рапорт, что согласен на должность с понижением, и 17 мая 2005 года выхожу на службу с понижением.
Но и после этого генерала Анатолия Кропивку в покое не оставили. В 2005-6 годах его продолжали донимать проверками и даже якобы нашли нарушения, в результате которых государство пострадало на 426 тыс. грн. Позже и прокуратура, и суды признали несостоятельность этих обвинений.
Почему склады взрываются
Вы отвечали за склады с боеприпасами как раз тогда, когда были взрывы?
Когда я стал заместителем командующего по логистике, все арсеналы, базы и склады стали замыкаться на меня. В Новобогдановке тогда уже прогремели первые взрывы – потом боеприпасы там взрывались еще несколько лет из-за жары. Фосфор в разбросанных по всей территории снарядах вступал в реакцию с кислородом и воспламенялся на жаре. С этим мы долго ничего не могли поделать, но ведь были и другие склады.
В июне 2005 года меня вызвали на коллегию министерства обороны, где обсуждался вопрос пожаро- и взрывобезопасности баз и складов. Начальник Генштаба Сергей Кириченко поручил мне привести в порядок арсеналы, базы и склады Южного оперативного командования. А главной темой той коллегии был вопрос со складом в селе Россоховатка под Уманью (Черкасская обл.) – центральный склад артиллерийских боеприпасов. В самом захудалом положении был этот склад.
И что вы делали?
Я выехал в Черкассы, встретился с областной администрацией, объяснил им ситуацию и мы вместе выехали в Россоховатку. Там встретились еще с районными администрациями Уманского и Христиновского (склад на границе двух районов). Я им показал состояние склада, показал, что все боеголовки – какой-то дурак их штабелевал – направлены на Умань и на Христиновку. И говорю: если мы тут не наведем вместе порядок, то рано или поздно просто уничтожим населенные пункты. А там хранилось огромное количество реактивных боеприпасов.
Понимая все это, областные и районные власти сделали все возможное и невозможное, чтобы помочь привести в порядок склад. Я собрал туда начальников служб, посадил туда постоянно своего заместителя, и попросил в помощь 50 человек, чтобы расчистить территорию вокруг арсенала, срезать всю поросль на высоту 2,5 м. И попросил, чтобы на работу мне дали полгода, никого туда не посылали и сами не ездили.
И как прошли работы?
Арсенал стал неузнаваемым. Заасфальтировали полностью дороги, укомплектовали техникой, построили заправку, сделали парк, отремонтировали все технические и казарменные помещения, столовые и КПП. Кроме того, мы отсыпали 20 км дороги на технической территории, сделали твердые покрытия к 92-м пожарным водоемам, укомплектовали пожарным инвентарем, переложили штабеля со снарядами (чтобы не «смотрели» в сторону населенных пунктов – «Левый берег»), провели обваловку (обнесли валом – «Левый берег»). Во многом, конечно, благодаря местным властям.
Начальник Генштаба Сергей Кириченко звонит, говорит, что хочет посмотреть арсенал. Я его встречаю, вместе едем. Он посмотрел, а потом говорит: прошу тебя собрать всех начальников баз, арсеналов и складов министерства обороны и провести с ними занятия как надо содержать артиллерийские базы и склады. И вот зимой я собрал всех в Россоховатку, и два дня учил, как нужно содержать арсеналы, базы и склады. Потом начальник Генштаба еще спрашивал: чем тебя наградить за эту работу? Посмотрел на мою старенькую «Волгу» и говорит: давай я тебе выделю новую служебную машину? Но машины я так и не получил – командующий Южным командованием Иван Свида своим приказом отстранил меня от занимаемой должности и зачислил в свое распоряжение.
По закону так поступить может только то должностное лицо, которое назначает на пост. А назначал меня министр. Из-за этого приказа я четыре года денежного вознаграждения не получаю, пенсии не получаю… Я начал судиться, обратился даже в международный арбитраж по решению неправительственных споров, но сейчас дело зависло в Верховном суде – уже два года.
Почему же тогда были взрывы в Лозовой?
Это было уже после моего отстранения от должности. Расскажу как было дело. Мне передали арсеналы в Богдановке Кировоградской обл. и арсенал возле Харькова Лозовая. Арсенал в Богдановке – это был еще более-менее «живой» арсенал. Но когда я приехал в Лозовую, то, честно скажу, я такого еще не видел. 11 км железнодорожных подъездных путей на территории склада, справа и слева от них валяются ящики с боеприпасами. Не штабелеванные, не по сортам, не по номенклатуре… Просто разбросанные, все сгнило, поросло травой, деревьями, пожарные щиты не укомплектованы. Каждый ящик открываю: заряд есть, снаряд есть, а латунной гильзы нет. Половина гильз разворована. Комиссия под моим председательством составила акт приема базы, сняла все на фото, на видеокамеру. Акт – ужасный! Беру этот акт и лично еду к начальнику Генштаба Сергею Кириченко. Я докладываю: если немедленно не принять решение по этому арсеналу, это будет Новобогдановка. И показываю ему все эти фотографии. Начальник Генштаба меня выслушал, утвердил акт, пообещал помочь устранить все недостатки. Это был май 2006 года. Но потом меня уволили. И если бы этого не было, я уверен, беды в Лозовой не было бы.
С Новобогдановкой связана и история, после которой вас отметил министр?
Верно. Могу процитировать наградной лист. Его писал Иван Свида, потому что не писать не мог – другие офицеры все знали и видели: «23 июля 2005 года после возникновения пожара на 275-й артиллерийской базе боеприпасов, генерал-лейтенант Кропивка вместе с командующим войск оперативного командования немедленно прибыл на место событий. Через час после детонации боеприпасов обстановка резко ухудшилась, огонь стал подбираться к основному месту хранения боеприпасов, что в свою очередь могло вызвать их массовых разлет и поражение населенных пунктов. Понимая эту опасность, генерал-лейтенант доложил командующему войск оперативного командования о необходимости выйти в зону пожара и отсечь огонь от места хранения реактивных боеприпасов. Получил разрешение, лично возглавил руководство действия экипажа пожарного танка…
Задание усложнялось также тем, что территория склада была задымлена, везде и в разных местах разрывались от огня боеприпасы. Однако экипаж танка в этих сложных условиях совершил прорыв в зону хранения боевых припасов и задействовав гидропушку смог отсечь полосу огня от этих боеприпасов.
Когда очередным разрядом снаряда перебило масляную трубку механизма управления гидропушкой, генерал-лейтенант Кропивка дал приказ экипажу выйти из зоны огня в безопасный район для устранения неполадок».
А если не по документу, как было?
Так и было. Когда мы приехали, стоял сплошной гул, потому что там было около 60 тыс. тонн боеприпасов, которые не разорвались после первого пожара. Огонь двигался в том направлении, где хранились реактивные боеприпасы. Я посмотрел на ситуацию, на карту, решил: надо вводить пожарный танк. Сообщил командующему округа Ивану Свиде, что надо вводить пожарный танк. Потому что когда взрываются обычные боеприпасы, то разлет осколков 300-400 метров, и пусть они себе там рвутся – никому ущерба не принесет. Но когда начали подниматься в воздух первые реактивные боеприпасы, уже тянуть нельзя было. Мы-то в укрытии, а реактивные снаряды поднимаются в воздух и летят на 20-25 км. И еще неизвестно на какой населенный пункт, кому он на голову упадет. Надо было идти.
Я построил всех этих пожарников, механиков и сказал: понимаю, что мирное время и умирать никто не хочет. Но я сам готов идти в огонь, кто со мной? Вышли два парнишки: механик и пожарник. И еще я взял с собой человека, который хорошо территорию знает.
Я потом говорил, что надо этот случай популяризировать, что это пример героизма простых ребят в мирное время. Про меня не надо, но ребята эти – пример для подражания. Сержантик 19-и лет идет в бой, в огонь. Это же пример для подражания. Но этот случай решили не придавать широкой огласке. Мол, генерал полез в танке в огонь – смеяться будут.
Иван Свида, который сидел в укрытии, получил за этот случай орден Богдана Хмельницкого. А меня наградили отличием Министра обороны.
Армия на грани
В каком состоянии сегодня находится армия?
Ну как вы думаете? Если сегодня начальник Генштаба ушел из вооруженных сил по той причине, что нечем кормить армию, что вместо техники стоит груда металлолома, потому что для того чтобы техника была в боевой готовности, ее нужно обслуживать, эксплуатировать. Техника устаревшая, офицерский состав не имеет навыков боевых действий, боевая подготовка в реальности не ведется, учения не проводятся. Самых подготовленных офицеров из руководства Вооруженных сил убрали, потому что каждый новый министр ведет свою команду. Потому что управляют непрофессионалы. Даже части боевого дежурства отключают от электроэнергии.
Эта бездумность нашего руководства все привело к тому, что основное югозападное направление – фарватер Дуная, шельф Черного моря, остров Змеиный, Бессарабия – осталось без охраны. И на сегодняшний день на основном направлении от Румынии до Одессы не осталось ни одного солдата. Это бездарные личности сегодня управляют и делают то, что сегодня выгодно не Украине, а США и так далее. Именно поэтому я сегодня не хочу оставаться на службе, а хочу уволиться. Но по закону, потому мне важно получить решение суда.
В чем же проблема?
Проблема в том, что Верховный Суд принял мой иск к рассмотрению два года назад, но до сих пор не начал его рассмотрения. Мне пришлось даже написать открытое письмо президенту Виктору Ющенко, в котором я просил всего трех вещей: справедливого суда, присутствия на суде Ивана Свиды, который добивался моего увольнения, и присутствия средств массовой информации. Больше мне ничего не нужно.