Новую книгу Роман Исаакович представил в день своих 75-тых именин, накануне «первого именного» фестиваля «Неделя высокой классики с Романом Кофманом». Гостей собрал в небольшом зале Национального союза композиторов Украины, что на улице Пушкинской.
Презентация еще не началась, а найти свободное место в зале уже было невозможно. Казалось, что все гости между собой знакомы: они переговаривались, занимали друг другу места, жали руки, подмигивали, передавали смятые купюры девушке, продававшей свежеотпечатанное издание - обратно передавали мягкого переплета книгу.
Наконец, появился маэстро. Кофман взмахнул рукой - гул прекратился. Профессиональный дирижерский жест подействовал на гостей, будто на музыкантов в оркестровой яме.
«Дорогие друзья, - начал приветствие Кофман, - Можно тут будет восклицательный знак?» - рука дирижера нарисовала в воздухе соответствующий знак пунктуации. «Я впервые на презентации книги. Тем более своей, - улыбнулся автор, - у меня нет никакого сценария, я не готовился. Но сразу хочу поблагодарить: вы пришли сюда непонятно зачем, ведь никто из вас, кроме Константина Сигова (издатель), книгу еще не читал».
В новом произведении маэстро две повести: «Пасторальная симфония…» и «Поправка Энштейна…». «Поправка Энштейна уже издавалась, однако давно, на скверного качества бумаге. Ее напечатали в бедном городе Донецке…, - зал залился смехом, - вторая же повесть совершенно новая».
"Обе истории – мои переживания связанные с Германией, страной, которую я хорошо знал, даже не бывая там, я не представлял, что буду когда-то жить там, работать, что эта страна наградит меня крестом за заслуги», - голос сделался грустным. – «Ни одна другая страна не причинила моей семье столько горя и нигде я не нашел столько близких моему сердцу друзей».
Пока говорил, гости все прибывали: седовласые музыканты приветствовали знакомых.
Кофман, тем временем, продолжал: в книге читатель найдет не только воспоминания о киевском детстве, работе в Боннском оркестре, но и истории об оркестре заключенных в немецких лагерях. «В частности в Освенциме был женский оркестр, им руководила племянница Густава Малера. По понятным причинам его состав периодически менялся - музыканты уходили в газовую камеру…»
Заканчивая презентацию, Роман Исаакович отметил: только прочитавший обе повести до конца, поймет, чем они объединены.
«Я бы хотел, чтобы вы задавали вопросы, потому что это - самая интересная часть каждой встречи, - обратился Кофман к гостям. - Вот меня часто спрашивают, что для меня первично: музыка или литература. Я, без эпатажа, отвечаю: литература». Пояснил: писать начал гораздо раньше, чем взял в руки скрипку. «В 8 лет я написал свое первое стихотворение об освобождении Киева, потом два - о Сталине. Качество стихов было невысоким, но мало кому удалось достичь такого уровня патриотизма».
«Профессия литератора отличается от профессии дирижера тем, что литератор – творец. Тогда как в музыке творец - композитор, не дирижер. Потому большее удовольствие я получаю, когда занимаюсь… страшно сказать… литературой. Еще один восклицательный знак», - маэстро вновь взмахнул рукой.
«Музыка в жизни появилась позже. Первым моим учителем был клезмер (еврейский народный музыкант), музыканты меня поймут, - как минимум половина аудитории закивала, - кто из нас лучше играл, это еще вопрос. Очень хорошо у меня получалась песня про Буденного. Это если судить по вздохам моих родителей».
«Когда клезмер понял, что больше не может меня ничему научить, родители отдали меня в музыкальную школу к заслуженному педагогу, который - кроме ряда званий - ничем не отличался от прежнего наставника». Маэстро вспоминал: после музыкальной школы пошел в «десятилетку», и на восьмом году обучения педагоги отметили, что он «начал проявлять признаки музыкальности». «До этого я играл только на закрытых академвечерах и никто из моих талантливых одноклассников не слышал, как я играю», - поделился Кофман. По его словам, проявить признаки музыкальности помог прекрасный педагог Иосиф Гутман. «Когда у меня, наконец, начало получатся, Гутман уехал в Новосибирск, в Киеве у него не было квартиры и он 7 лет прожил в вестибюле музыкальной школы. Ему отгородили фанерой угол в вестибюле, где он и жил со своей женой и тремя детьми…»
Кофман отправился вслед за учителем - «на край света, где по улицам гуляли белые медведи».
В эту самую минуту в зале появился министр культуры Михаил Кулиняк. Прибыл с почти часовым опозданием. Люди расступались, пропуская чиновника в первые ряды. Там уже сидели послы: Израиля - Зина Калай-Клайтман, Германии - Ханс-Юрген Хаймзет, Эстонии - Яан Хейн, советник по вопросам культуры посольства РФ Наталья Батова.
«Ми хочемо нагородити вас відзнакою, - начал бубнить министр, - ви, як Георгій Побєдоносєць, перемагаєте паличкою, як і він своїм копьйом…»
Кофман отшутился: мол, прежде чем получить подарок от министра – сам ему его преподнес. Правда, очень давно - пятерку на экзамене.
Поминание былого Кулиняка несколько смутило – тут же откланялся, не сочтя нужным присутствовать на презентации далее.
Что, впрочем, вечера присутствующим не испортило. Ибо для собравшихся на юбилее Кофмана, суть всегда преобладала над формой. Всегда и везде.
П.С. Ну, а в четверг, 16-го июня в галерее «Лавра» состоялось открытие фестиваля «Неделя классики с Романом Кофманом». Первый концерт – театрально-музыкальная постановка «Все о Гидоне» Гидона Кремера и его оркестра «Кремерата Балтика». Всего в рамках фестиваля запланировано к проведению девять концертов.
Расширенное интервью с маэстро Кофманом читайте на нашем сайте в ближайшее время.