И тут вы видите, что стричь-то светило и не умеет. “Это какая-то ошибка, - думаете вы. - Да клиента после такого только налысо побрить”. Что вы сделаете? Промолчите? А если маэстро отрежет клиенту ухо? А если вскроет черепную коробку и начнет делать операцию на мозге?
Когда Семен Фишелевич рассказывал мне о своем знакомстве с одним из докторов, вершивших вот это, он упомянул, что в разговоре с ним врач сказал что-то вроде: “Я выполнял приказы, я был одним из многих, я не мог по-другому”.
Несколькими месяцами ранее, на презентации книги Семена Фишелевича, собравшиеся искали для себя объяснение его давнему поступку - заявить о фальсификации психиатрического диагноза в деле генерала Григоренко. В конце презентации буквально с несколькими словами выступила жена Глузмана. Она сказала: “Самое трудное - это соответствовать самому себе”.
Врач, о котором говорил мне Семен Фишелевич, самому себе, очевидно, не соответствовал. Несмотря на все оправдания, приказы и “не мог по-другому” - этот человек раскаивался и страдал. Не хочу даже пытаться представить, что страшнее - жить с таким ужасом на душе или 7 лет лагерей, которые выбрал Глузман.
Так же и медики, которые спокойно наблюдали за операциями “профессора” Слюсарчука, будут жить со своим ужасом, хоть правосудие и решило оставить их безнаказанными. Я не знаю этих людей, но, будучи с ними одного биологического вида, могу предположить, что никакая хваленая особая врачебная черствость (помогающая докторам не сходить с ума, наблюдая за страданиями и смертью), не спасет их от наказания памятью.
Впрочем, не обязательно прописывать нейролептики здоровым людям или молча наблюдать за убийством человека, не смея пойти наперекор решению начальства. Несчетное, невероятное количество компромиссов с самим собой находит человек на протяжении жизни, чтобы на старости посмотреть в глаза случайному “священнику” и сказать:
“Так делали все, я не мог по-другому”.