“Так делали все, я не мог по-другому”

Представьте себе, что вы, допустим, парикахмер. В один прекрасный день, когда вы стрижете постоянного клиента, в зал входит ваш начальник и представляет своего спутника: “Это талантище! Самородок! Лучший парикмахер мира! Само министерство парикмахерского искусства, науки и спортивных танцев прислало его к нам показать мастер-класс!”. После чего у вас отбирают ножницы, а к вашему офигевшему от такого счастья клиенту подступает новоприбывшее светило.

И тут вы видите, что стричь-то светило и не умеет. “Это какая-то ошибка, - думаете вы. - Да клиента после такого только налысо побрить”. Что вы сделаете? Промолчите? А если маэстро отрежет клиенту ухо? А если вскроет черепную коробку и начнет делать операцию на мозге?

Когда Семен Фишелевич рассказывал мне о своем знакомстве с одним из докторов, вершивших вот это, он упомянул, что в разговоре с ним врач сказал что-то вроде: “Я выполнял приказы, я был одним из многих, я не мог по-другому”.

Несколькими месяцами ранее, на презентации книги Семена Фишелевича, собравшиеся искали для себя объяснение его давнему поступку - заявить о фальсификации психиатрического диагноза в деле генерала Григоренко. В конце презентации буквально с несколькими словами выступила жена Глузмана. Она сказала: “Самое трудное - это соответствовать самому себе”.

Врач, о котором говорил мне Семен Фишелевич, самому себе, очевидно, не соответствовал. Несмотря на все оправдания, приказы и “не мог по-другому” - этот человек раскаивался и страдал. Не хочу даже пытаться представить, что страшнее - жить с таким ужасом на душе или 7 лет лагерей, которые выбрал Глузман.

Так же и медики, которые спокойно наблюдали за операциями “профессора” Слюсарчука, будут жить со своим ужасом, хоть правосудие и решило оставить их безнаказанными. Я не знаю этих людей, но, будучи с ними одного биологического вида, могу предположить, что никакая хваленая особая врачебная черствость (помогающая докторам не сходить с ума, наблюдая за страданиями и смертью), не спасет их от наказания памятью.

Впрочем, не обязательно прописывать нейролептики здоровым людям или молча наблюдать за убийством человека, не смея пойти наперекор решению начальства. Несчетное, невероятное количество компромиссов с самим собой находит человек на протяжении жизни, чтобы на старости посмотреть в глаза случайному “священнику” и сказать:

“Так делали все, я не мог по-другому”.

Виктория Герасимчук Виктория Герасимчук , заместитель главного редактора
Читайте главные новости LB.ua в социальных сетях Facebook, Twitter и Telegram