Недавно я впервые в жизни решил посетить уникальное место на Святой Земле: могилу библейского Йосефа (Иосифа). Книга Бытия рассказывает о том, как Иосиф, сын праотца Иакова, после конфликта с его братьями, оказался в Египте, где он спас страну от голода и стал вторым по значимости человеком после фараона. Иосифа похоронили в Шхеме.
С точки зрения еврейской мистики, Иосиф является символом материального успеха. Душа праведника связана с местом отдыха его тела, что объясняет, почему евреи молились у могилы Иосифа на протяжении веков, прося у Творца благополучия, хорошего заработка и здоровья.
Но в последние десятилетия молитвы еврейских паломников на этой могиле были значительно осложнены тем фактом, что Израиль передал Шхема под контроль Палестинской национальной администрации. Если в древние времена могила находилась на уединенном холме, то сегодня комплекс, окружающий могилу, находится в центре жилых кварталов арабского города, жители которого довольно враждебно относятся к евреям.
Таким образом, экскурсии в могилу Иосифа проводятся только несколько раз в год по предварительному заказу, каждый пассажир проверяется и находится под защитой израильских солдат. Фактически каждое паломничество превращается в военную операцию, проводимую израильскими силами обороны и специальными подразделениями пограничной полиции.
Изредка израильская пресса сообщает, что хасиды Бреслова, известные в Украине своими паломничествами в Умань к могиле раввина Нахмана, пытаются добраться до могилы Иосифа, индивидуально или группами, без защиты армии (хотя военные порядки запрещают это). Они гуляют по арабским деревням и лесам, воспитывая в себе смелость и надежду на помощь Всевышнего. Местные арабы практически никогда не преследуют «бреславцев», зная, что эти люди ничего не боятся и никого, кроме Бога. После таких рискованных маршей в Шхем перелет в Умань станет для них легкой поездкой.
Но Украина «нашла» меня в этой поездке в Шхем не только из-за бреславских хасидов. Я сидел на одном из двадцати автобусов, которые перевозили более тысячи паломников. В 23:00 мы прибыли в израильский город Ариэль. В этот момент израильские солдаты, вооруженные автоматами, в шлемах и бронежилетах, сели в каждый из автобусов.
Двое сели в наш автобус, и одна из них была молодой блондинкой, которая, как я догадался, была из славянской страны. Она защищала наш автобус, давала команды водителю и общалась с командиром по радио.
Армейские джипы с пулеметами проезжали впереди и позади колонны автобусов. Когда мы подошли к Шхему и в самом арабском городе, я увидел, что все боковые улицы, ведущие к нашему шоссе, были заблокированы постами израильских пулеметчиков и шипами, чтобы не пропустить автомобили, перевозящие террористов. Когда мы достигли пункта назначения в полночь, на улицах Шхема никого не было; ранее его жители просили не выходить на улицу в течение двух часов, пока паломники не закончат свои молитвы и не уйдут.
Молитва у могилы Иосифа прошла богато и даже радостно. Одним из участников поездки был помолвленный мужчина, ожидающий своей свадьбы, а после молитвы его друзья исполняли веселые песни и танцы, после чего предлагали угощение.
В 1:30 утра мы сели в автобус для обратной поездки. Та же женщина-солдат тоже села в наш автобус. Единственное свободное место в автобусе было рядом со мной, и я пригласил ее сесть под критический взгляд ультраортодоксальных студентов ешивы, которые не одобряют женщин, сидящих рядом с мужчинами.
Автобус набрал скорость, оставив позади заброшенный Шхем. В темноте за окном мелькнула сцена: двое мужчин стоят на коленях на обочине, держа руки за головой, и несколько израильских солдат направляют на них автоматы (утром я читал в новостях сообщение об аресте на окраина Шхема двух террористов, планировавших нападение на паломников).
Я поговорил с молодой женщиной и спросил, из какой она страны. «Из Украины», - сказала она. Оказывается, ее семья была из Славянска, в Донецкой области. Мы начали говорить. Я сказал ей, что посещал Славянск пару раз в детстве; мы отдыхали там у реки Северский Донец и местных минеральных вод.
Это были сюрреалистические ощущения: мы мчались через опасные районы Палестинской национальной администрации, вспоминая пляжи, леса и курорты Северского Донецка. Оказывается, у нас были детские впечатления и общие воспоминания о Славянске.
«Мои бабушка и дедушка до сих пор живут там. Летом 2014 года они спрятались в погребе от стрельбы», - сказала женщина-солдат с автоматом.
Я спросил ее: «Здесь 50 молодых ешиботников , многие из которых вряд ли служат в армии, но вы, молодая женщина, должны их защищать. Вас эта ситуация не поражает?». Она ответила: «Я привыкла к этому, но иногда я обижаюсь на то, что они не ценят это и часто относятся ко мне неуважительно. Я вообще работаю в Хевроне. Мы были переведены специально для обеспечения вашей поездки в Шхем. Меня зовут Берта».
Мы летели мимо еврейских поселений. И я думал о странных совпадениях имен. В детстве меня «защищала» моя прабабушка Берта Волынская, а этой ночью меня защищала Берта с корнями в украинском Славянске.