Та война стала шоком для истинной европейской интеллигенции — прежде всего потому, что оказалась возможна. Ведь для поколений Нового времени, взращённых эпохой Возрождения, массовое кровопролитие мирового масштаба и настолько разрушительной силы представлялось до того просто немыслимым.
Должное овладеть всеми умами торжество человеческого рационализма было повержено и втоптано в грязь солдатским сапогом.
…Известному немецкому драматургу, поэту и публицисту Эрнсту Толлеру к началу той войны исполнился 21 год. Он добровольцем ушёл на фронт и провёл на передовой тринадцать месяцев. Позвольте привести вам когда-то глубоко меня поразившую и впечатавшуюся в память его цитату.
«Я стою в окопе, киркой разрыхляю землю. Её стальной наконечник застревает, я дергаю и одним махом вырываю. На нём повис какой-то слизистый моток. Наклонившись, я вижу, что это человеческие кишки. Тут был зарыт мёртвый человек.
Мёртвый — человек.
Почему я остановился? Почему я стыну от этих слов, почему они, точно пресс, стискивают мой мозг, почему они сдавливают мне горло и сердце? Два слова — слова, как слова.
Мёртвый человек — я хочу забыть эти два слова, что в них, в этих словах, почему они овладевают мной и подчиняют меня своей власти?
Мёртвый — человек.
И вдруг — как будто свет отделятся от тьмы, смысл от слова — я постигаю простую истину „человек“, забытую мной, зарытую и засыпанную землёй, — родное, единое и объединяющее.
Мёртвый человек.
Не „мёртвый француз“.
Не „мёртвый немец“.
Мёртвый человек.
Все эти мертвецы — люди, все эти мертвецы дышали, как я, у всех этих мертвецов были отцы, матери, жёны, которых они любили, земля, на которой они жили, лица, выражавшие радость и горе, глаза, видевшие свет и небо. В эту минуту я осознаю, что был слеп, потому что сам себя ослепил. В эту минуту я наконец понимаю, что все эти мёртвые французы и немцы были братьями, и что я — их брат».
Толлер станет социалистом и пацифистом, примет активное участие в революционном движении в Германии, а с приходом к власти в стране нацистов эмигрирует. Чтобы, предчувствуя неотвратимость новой мировой бойни, покончить с собой в 1939 году…
За закончившим Первую мировую подписанным 11 ноября 1918 года Компьенским перемирием последует Версальский мирный договор, создание предшественницы ООН — Лиги Наций, а главное — появившаяся надежда, что полученный урок не пройдёт зря и случившееся никогда не повторится. Напрасная надежда!..
Что к этому можно добавить? Только то, что, словно по учебнику марксистской политэкономии, глобальная экономика, находящаяся ныне в затяжном пике повторяющихся и циклических кризисов, «ищет выход» в валютных войнах, перерастающих в торговые, которые, согласно неумолимой логике, должны срываться — и срываются — в настоящие. И основным сдерживающим фактором возникновения «большой войны» между великими державами являются лишь накопленные ими арсеналы ядерного оружия, самоубийственного для всех нас в перспективе применения. Что же будет дальше, нам, всем живущим, предстоит увидеть собственными глазами.