Повод вот какой. Не нравится премьеру, что журналисты отдают предпочтение скандальности, скепсису, мелочности и мешают Азарову гордиться тем – цитирую – чем Украина, безусловно, может гордиться.
То есть публикации о коррупции, вранье и дерибане – это мелочность и скепсис.
Оно понятно. Отвлекает, мешает и действует на нервы.
В припадке обеспокоенности возмущения и праведного гнева Азаров находит-таки причинно-следственную связь: эскалация негативных настроений очень сильно тормозит развитие государства и личности.
Ну, сказал бы и сказал.
Но вместо примера из списка экономических успехов, которые негодяи-журналисты замалчивают, посетовал, что, мол, не нашлось место в эфире сюжетам о 150-летии Владимира Вернадского.
Короче, Азаров был просто поражен этим фактом. (В скобках замечу, что фактом «наличия» самого себя – Азарова – во всех новостях не поражен. Кроме того, это ведь под его же руководством в бюджете на украинскую науку выделено 0,29 ВВП, говорят, – меньше всего за годы независимости).
Не знаю, читал ли Николай Яныч труды Владимира Иваныча. Может, как геолог интересовался. Или просто из любопытства. Или журналисты-спичрайтеры подсунули.
В общем, это и не важно.
Важно другое.
Владимир Вернадский, вернувшись в СССР из заграничных поездок в 1926, и планом ГОЭЛРО занимался, и в Академии наук работал, и сталинскую премию к 80-летию получил в 1943 году. То есть, на его глазах проходило постепенное поучение-приучение интеллектуалов: писателей, журналистов, ученых. Объединение их в творческие союзы, выявление неблагонадежных. Кого партийными окриками, кого лагерями и расстрелами – приучали помогать или, по крайней мере, не мешать строить счастливое будущее. Не мешать, то есть, развитию государства и личности. Не критиковать единственно правильные решения руководства. Не отдавать предпочтение скандальности, мелочности и скепсису.
И вот Вернадский, мыслитель планетарного масштаба, как правильно, в сущности, охарактеризовал его премьер, написал в 1938 году в дневнике: «Дела идут всё хуже, власть глупеет на глазах, при непрерывной смене функционеров уровень каждого следующего призыва всё ниже…»
Надо говорить, что такое 1938 год для страны строителей социалистического покращення?
Нужно что-то добавлять к высказыванию человека планетарного масштаба?
Ну, да, это – мелочность и скепсис.