В живописи и литературе существует немалое количество настоящих шедевров на библейские сюжеты, которые сохраняют их метафизику, чрезмерность и, поверхностно говоря, удается такое этим искусствам благодаря тому, что воспринимающий может вместить туда что-либо от себя, свои личные переживания. Кино, как известно, требует точную визуализацию образа, воссоздание личности в тончайших подробностях и в ее динамике.
Вся совокупность личности интерпретирована режиссером и подана актером и некуда деться от наличествующей реальности. Это проблема любой экранизации, но что делать, если сам оригинал представляет собой некий совершенно другой уровень?
Просмотрев некоторые известные фильмы, где главным действующим лицом является Сын Божий, можно подивиться тому, настолько образ Его оказывается «уплощенным» на экране, как исчезает что-то наиболее важное, значительное. По сути, в большинстве этих фильмов перед нами растерянный человек, проповедник-мудрец-добряк (такого часто малюют на брошюрах миссионеров), слова этого человека невыразительны и он как будто сам не понимает, как все это произошло. Только и остается гадать, как за ним народ-то пошел, с чего бы, собственно? А режиссеры в свою очередь как бы предлагают поверить на слово. Будь то «Страсти Христовы» Гибсона - совершенно жуткий, нацеленный исключительно на зрелищность: и все будто уразумели «как?», но совершенно невнятно было доведено «зачем?», «за что?» и все превратилось в одну сплошную и необоснованную пытку, притом по обе стороны экрана.
Будь то «Последнее искушение Христа» Скорсезе - невнятная драма, посредственно разыгранная голливудскими артистами где-нибудь, вероятно, среди прерий Оклахомы. Будь то «Евангелие от Матфея» Пазолини - по-моему, более удачная, но с серьезными оговорками: юноша, который чеканит слова, невыразительно, «смазано» представлены евангельские сюжеты. Все эти фильмы в той или иной степени роднит неубедительный образ Христа и некая общая невыразительность.
Так возможно ли представить Его вне иконописи и Евангелие? Как Он держал Себя, Его манера говорить, тональность, тембр голоса, Его жесты, движения (спокойные или же порывистые?) и т.д. Да, это все возможно. Другое дело – нужны ли вообще такие детали? В искусстве – да, в христианстве – нет. Писание скупо на какие-либо детали оттого, как говорят мудрые, что все сосредоточенно на главном. Но коль уж смотреть на образ Христа с точки зрения того, что необходимо для кино, нельзя не заметить, насколько веские Его слова, какая выверенность каждого шага, какое понимание Своего пути, назначения от начала до конца, какая сдержанность и цельность - вот то, по моему мнению, чего не достает в кинолентах на евангельские мотивы. Да и, казалось бы, живопись – какое подспорье! - но и здесь режиссеры как будто и не знают о ее существовании.
Нисколько не отрицаю вышеуказанные фильмы: каждый из них, так или иначе, выражает определенное виденье, какую-то грань Христа и попытки - эти и дальнейшие - чрезвычайно интересны. Но ни один из этих образов не явился более-менее полноценным, да и возможно ли это? В конце концов, в образе Христа есть та грань, которую невозможно экранизировать, грань, за которой начинается невыразимое.
Я уклонюсь от темы, если скажу, что эталоном для меня в данном случае является «Причастие» Бергмана. Этот небольшой киношедевр о священнике, который утратил веру, говорит о Крестном пути, больше, чем любой другой фильм с наглядным демонстрированием «страстей» и стенаний. Только такое опосредованное или аллюзивное воплощение на экране художественно оправданно и убедительно, и этому действительно веришь и только это действительно «работает».