Какова природа мира, который нас окружает? Что́ это? Видимость, иллюзия или подлинно-существующее? Ответ кажется очевидным. Мы привыкли к представлению о том, что окружающий нас мир — это что-то реальное, т.е. подлинно-существующее. Но это представление на самом деле во многом сформировано христианской традицией. Чувственный (познаваемый чувством) мир лишь бледная копия вечного мира идей — полагал Платон. «Всё существующее, включая и нас с вами — лишь поток информации в гигантском компьютере» — скажет сторонник теории симуляции, главные идеи которой удивительным образом повторяют мировоззренческие представления античности.
***
Православная Церковь уже давно присутствует в мире Цифры. Сайты, электронные книги, социальные сети и телеграм-каналы, трансляция богослужений в интернете — всё это уже стало для нас вполне привычным. Но существует ли в этом погружении в цифровой мир некая «красная черта», зайдя за которую, Церковь рискует вступить в явное противоречие с христианским мировоззрением и своей богословской традицией?
В середине мая в Православной Церкви Украины разгорелась дискуссия вокруг допустимости «онлайн-литургии/онлайн причастия». Этой дискуссии предшествовало некое литургическое ЧП. Итак…
Что́ произошло?
11-го мая 2020 года православные священники иерей Димитрий Вайсбурд (на то время — клирик Черкасской епархии ПЦУ) и протоиерей Игорь Савва (Запорожье) совершили «онлайн-литургию». «В отличие от всех до сих пор известных мне вариантов, — описал в facebook свой опыт сам о. Димитрий, — это была полноценная литургия Иоанна Златоуста почти без сокращений. С двумя проповедями. А главное с освящением Святых Даров и с причастием всех участников».
Что́ такое «онлайн-литургия»?
Это литургия была совершена в режиме видеоконференции — её участники физически не присутствовали в одном месте, но видели и слышали друг друга, находясь у себя дома, перед монитором компьютера или гаджета. За время карантина мы уже привыкли к богослужениям-онлайн, т.е. к трансляции богослужений на телевидении и в интернете. Но «онлайн-богослужение» и «онлайн-литургия» — это всё же различные вещи. Ведь последняя предполагает полноценную литургию, участвуя в которой, находящийся дома христианин может не только совместно с членами общины возносить молитвы, но и причаститься.
«Во время ана́форы [центральная молитва литургии — БГ] священник сперва освящает Дары, стоящие перед ним, а затем каждый по очереди показывает ему в камеру заранее приготовленные хлеб и вино, и священник дистанционно освящает и их» — описывает свой литургический эксперимент иерей Димитрий Вайсбурд.
Как отреагировала на «онлайн-литургию» Православная Церковь?
«Литургия онлайн» (или «дистанционная» литургия) не была изобретением двух упомянутых выше священников. Они лишь применили к православной византийской литургии тот опыт онлайн-служения, который уже ранее имел место в ряде протестантских общин Европы и Америки (и который, отметим, вызвал критическую реакцию со стороны руководства Англиканских и ряда других Протестантских Церквей).
Не вызвал сочувствия литургический эксперимент украинских священников-либералов и в православной среде.. Спикеры МП поспешили воспользоваться инцидентом для дискредитации Православной Церкви Украины. А иерархия последней была вынуждена принять решение, наглядно демонстрирующее бесперспективность в ПЦУ радикальной литургической «реформы снизу» — иерей Димитрий Вайсбурд был почислен за штат Черкасской епархии. (Канонические решения в отношении другого священника, принявшего участие в «онлайн-литургии», — о. Игоря Саввы — не принимались, поскольку он сам и его приход в этот момент формально не находились в составе какой-либо епархии ПЦУ).
***
Новые практики нередко порождает споры. Посему нет ничего удивительного в том, что факт совершения «православной литургии-онлайн» вызвал в целом критическую реакцию в православной среде. Но с чем мы имеем дело? С новаторской литургической практикой? Уклонением от православного вероучения и традиции? Каноническим самочинием?
Автор этих строк не принадлежит к тому типу священников, для которых прошлое Церкви оказывается единственным критерием для оценки её настоящего и будущего. Православное богословие — это не «богословие повторения». А православный богослов или священник не должен быть «попугаем», механически повторяющим по тем или иным поводам мнения древних Отцов и учителей Церкви. В Церкви Христа Воскресшего не существует «старого» и «нового». Существует лишь Христово и привнесённое извне, церковное и Церкви чуждое.
***
В вопросе допустимости/недопустимости служения онлайн-литургии, предполагающей дистанционное освящение Даров, я согласен с мнением известного профессора Московской духовной академии Алексея Осипова — здесь необходимо соборное решение Церкви (в нашем случае — соборное решение Православной Церкви Украины). А до тех пор, пока таковое не принято, я не считаю этически оправданным разбрасываться обвинениями. К примеру, обвинять отцов Димитрия и Игоря в уклонении от православного вероучения (ереси). Как засвидетельствовала полемика, и у критиков, и у сторонников «онлайн-причастия» имеются свои богословские аргументы, требующие системного и объективного анализа. Тем не менее, с моей точки зрения, новация о. Димитрия и о. Игоря (онлайн-причастие) — это как раз выход за красную линию во взаимоотношениях Церкви и Цифры.
Почему? Не претендуя на системный богословский анализ, которому не место в рамках данного блога, попробую определить основные моменты, вызвавшие у меня смущение:
1. Служение полноценной «онлайн-литургии» не было оправданным с пастырской точки зрения, поскольку у отцов Димитрия и Игоря была возможность причастить своих прихожан другим, традиционным для Церкви способом. Например, через причащение прихожан на дому Запа́сными Дарами (Дары Святые, которые заготовляются и освящаются в Великий Четверг для причащения ими больных и умирающих);
2. Отслужив «онлайн-литургию» о. Димитрий и о. Игорь действовали самостоятельно, без благословения епископа, нарушая тем самым каноническую традицию и практику Православной Церкви. А ведь согласно православной богословской и канонической традиции, совершителем евхаристии является епископ, по поручению которого и литургисает пресвитер. Здесь я полностью согласен с позицией проф. Юрия Черноморца: «Если имело место желание изменить порядок евхаристических действий, то нужно было благословение епископа».
3. Как я уже заметил выше, священников Димитрия Вайсбурда и Игоря Савву нельзя сегодня, до соборного рассмотрения практики «онлайн причастия», упрекнуть в отходе от православного вероучения. С другой стороны, как я полагаю, предлагаемый ими способ совершения литургии («причастие-онлайн») имплицитно (неявно) содержит в себе опасную тенденцию к «развоплощению» Церкви.
***
Слово «Церковь» (экклесиа) означает собрание — собрание местной общины. Причем оно всегда имеет конкретный территориальный характер. Это не собрание вообще, а собрание христиан в конкретном месте: в Коринфе, в Филиппах, в Риме (см.: названия Посланий апостола Павла). Но для онлайн (виртуального) собрания не имеет никакого значения, где физически (телесно) находятся литургисающий священник и другие участники богослужения. С технической точки зрения, к «литургии онлайн» может присоединиться любой православный христианин — независимо от того, где он пребывает физически.
***
«Какой прекрасный миссионерский инструмент!» — воскликнет иной читатель. Ведь «онлайн-литургия», казалось бы, открывает новые возможности для миссионерства. Священник из ближайшего к вам храма показался вам слишком консервативным? Не беда! Ведь теперь вы можете участвовать в «литургии-онлайн», которую совершает батюшка с «прогрессивными» взглядами. Ваши воззрения на жизнь не разделяют члены местной православной общины? Не переживайте! Вы можете найти единомышленников среди братьев и сестёр по общине виртуальной!
***
Христианство универсально. Одно и то же Евангелие обращено к бедному и богатому, к греку и славянину, к знатоку античной философии и к тем, кому ничего не говорят имена Платона и Аристотеля. И подобным же образом с древних времен устроена и церковная жизнь. Наши приходы и епархии образованы по территориальному принципу. У нас есть различные служения и синодальные структуры, их курирующие. Но в Православной Церкви нет «отдельных» приходов или епархий для философов и прачек, богатых и бедных, евреев и украинцев. Владелец бизнеса и безработный, доктор наук и выпускник средней школы, консерватор и либерал причащаются из одной и той же Чаши, принадлежат к одной и той же церковной общине, находящейся вблизи их места проживания…
***
А что произойдёт, если в силу тех или иных причин традиционные (территориальные) церковные общины окажутся вытесненными общинами виртуальными? Уже сегодня в крупных городах наряду с классическими территориальными общинами существуют и церковные общины, в которых преобладает та или иная идейная тенденция. Чаще всего такие общины возникают вокруг харизматичной церковной фигуры — священника либо архиерея с ярко выраженными взглядами и талантами. Но существуют и общины, где фигура священника не столь важна, а главным консолидирующим принципом оказываются те или иные ценности и акценты в церковной жизни. Ценности либеральные в «модернистских» общинах и ценности консервативные в общинах более традиционалистического уклада…
***
Как становится понятно из 1-го Послания к Коринфянам, разделения по идейному принципу имели место уже в апостольскую эпоху. «Я Павлов», «я Аполлосов», «я Кифин» — утверждали коринфские христиане в середине 50-х годов 1-го века. Имели место разделения в Христианской Церкви и в последующие столетия. Но представьте себе — какими могут оказаться масштабы и сила разделений в церковной среде в том случае, если базовой структурой в Церкви станет «виртуальный приход».
***
Виртуальная община — община с изначально заданным идеологическим форматом. Отцы Димитрий и Игорь — известны как священники-либералы, можно сказать, это крайняя левая точка в современном украинском православии. Впрочем, виртуальная община вовсе не обязательно должна быть инструментом именно либерального влияния в Церкви. Идеологическим бенефициаром виртуализации церковной жизни в будущем может оказаться и православные фундаменталисты. Равно как и любая другая «малая», но исполненная энергии группа церковных пассионариев.
***
Приведу пример — присутствие Православной Церкви в Интернете. Поначалу церковные консерваторы отрицали целесообразность информационного присутствия Церкви в Сети. «У нас в Черновицкой Епархии нет Интернет-сайта, потому что нам нечем хвалиться, а говорить о своих грехах и немощах нужно на исповеди, а не в Интернете. Посему Интернет нам не нужен» — заявил в своё время митрополит Черновицкий и Буковинский Онуфрий (08.01.2009). Однако позже владыке Онуфрию и его соратникам по консервативной партии в РПЦ пришлось пересмотреть свои взгляды. Другого выхода у них, собственно, и не было. Ведь в 2011 году в Московской патриархии был разработан и одобрен единый «Стандарт присутствия епархий РПЦ в Интернете». Согласно которому, каждая епархия МП не только обязана информационно присутствовать в Сети, но и должна позаботиться о том, чтобы её сайт был не «визиткой», а имел характер многофункционального портала с обширным контентом.
***
Безусловно, создание и поддержка интернет-сайта и совершение «литургии-онлайн» — явления несопоставимые. Первое стало сегодня нормой, а второе — лишь эксперимент, вызвавший острую критику со стороны церковной иерархии. Но если в силу исторических причин практика «онлайн-литургии» получит распространение в одной или нескольких Поместных Церквях, то можно не сомневаться, что со временем виртуальные общины будут объединять не только церковных либералов, но и пассионариев-консерваторов…
***
Что, в свою очередь, приведёт к острому противостоянию в церковной среде. Собранные по «партийному» принципу виртуальные общины, будут объединять единомышленников, а не единоверцев, вследствие чего в Православной Церкви могут возникнуть немалые нестроения. Вплоть до расслоения на High Orthodoxy и Low Orthodoxy («высокую» и «низкую» Православную Церковь). Расслоения, которое, возможно, и не перерастет в раскол, но точно не добавит Православию единства.
***
И несколько слов об опасной тенденции к «развоплощению» Церкви у сторонников «онлайн-литургии». Блог в светском издании — не место для богословских дискуссий, посему буду предельно краток. «Я полагаю, что мы, возможно еще при нашей жизни, каким бы невероятным это не казалось всем нам сегодня, увидим виртуальные храмы, куда можно будет попасть только через средства виртуальной реальности (очки, костюмы и тому подобное). Я думаю, что это в принципе возможно, и над этим нужно начинать думать уже сегодня» — заявил недавно о. Георгий Коваленко. Могу согласиться с известным киевским священником. Виртуальные храмы действительно могут появиться уже при нашей жизни. И нам стоит уже сегодня задаться вопросом: какие плюсы и минусы несет в себе эта идея.
***
«И Слово стало плотью» — свидетельствует Евангелие от Иоанна, (глава 1, стих 14). Под «Словом» (Logos) здесь подразумевается Божественный Логос — Второе Лицо Пресвятой Троицы. Под «плотью» (sarx) — полнота человеческого существования, Бог-Слово стал не только «телом», но полным и совершенным человеком. А под словом «стало» (egе́neto») — действительное соединение двух природ: божественной и человеческой. Вочеловечение Бога-Слово не было, если можно так выразиться, голограммой, Бог не по одной лишь видимости, иллюзорно стал человеком. Это произошло на самом деле, действительно.
***
Сеть может быть миссионерским инструментом, а виртуальный храм — полезным миссионерским проектом, рассчитанным, например, на подростковую аудиторию. Однако, виртуальный храм никогда не будет равнозначным реальному… Ведь Логос стал не голограммой, не призраком, а настоящим, полноценным человеком; а, стало быть, и христианское богослужение должно иметь такой же — реальный — характер. Совершаясь не в иллюзорном, мнимом пространстве, а в реальности.
***
Виртуальный храм хорош для обучающих экскурсий. Однако, каково будет молиться в этом пространстве? Как молиться в нём, зная, что всё, что тебя окружает, — это не реальность, не настоящее, а сгенерированная компьютером трёхмерная среда?
Виртуальное пространство может быть в меньшей или в большей степени правдоподобным. Но оно никогда не станет настоящим! А ведь Евангелие, Боговоплощение — это настоящее. И как только мы помещаем настоящее в одном ряду с «правдоподобным» — мы как бы святотатствуем: уравнивает в правах настоящее и вымышленное, подлинное и симулякр (подделку).
***
А теперь главный, наиболее существенный вопрос — будут ли виртуальные храмы будущего предполагать возможность виртуального же причастия? Ответ «нет» предполагает, что «виртуальный храм» — это не более, чем благочестивая декорация, креативный миссионерский проект, но никак не альтернатива реальному, традиционному храму. А ответ «да» — подразумевает уклонение от православного вероучения в ересь докетизма (еретическое учение древности, утверждающее мнимость плоти Бога-Слова; название «докетизм» очевидно объясняется тем, что его адепты часто использовали греческий глагол dokeĩn («казаться») и производные от него)). Ведь Тело и Кровь Христа не могут быть виртуальными — в таком случае, иллюзорным, кажущимся, мнимым было бы и Его Воплощение!
***
«Онлайн-литургия» вроде бы и не предусматривает «виртуального причастия». И всё же некая тенденция к докетическому «развоплощению» Тела и Крови здесь имеется. «С начала карантина служим литургии онлайн. Чтобы восполнить недостаток причащения, рассуждали о духовном причащении (ведь оно на самом деле не материально)…» — написал на своей странице в фейсбуке о. Игорь Савва 11-го мая.
Как известно, в Православной Церкви не получила распространения практика духовного причастия (т.е.«принятия причастия “в желании”, когда действительное причастие невозможно» (Краткий богословский словарь)). Да и в Церкви Католической, где эту практику рекомендуют тем, кто по каким-либо причинам не имеет возможности принять полноценное участие в Евхаристии, духовное причастие не считается таинством. Однако я хочу обратить внимание на другие слова о. Игоря. «Ведь оно [т.е. причастие — БГ] на самом деле не материально» — пишет он.
Как понимать эти слова?
Возможно, речь идет о поспешно, а, следовательно, неудачно сформулированной мысли. Но поскольку идея «нематериальности» Причастия весьма органично вписывается в концепт «виртуальной общины/литургии», позволим себе заметить: это утверждение ничто иное, как уклонение от православного вероучения.
***
Евхаристия связана с Воплощением. Человек может быть причастником божественных Тела и Крови в силу того, что Божественное Слово стало человеком, плотью (sarx). Евхаристическое Тело Христово тождественно историческому Телу Иисуса Христа, Который родился от Девы, пострадал на Кресте и восстал из мертвых. Тело и Кровь Христовы, которым мы причащаемся в таинстве Евхаристии, — это то же самое Тело и та же самая Кровь, которыми обладал Иисус Христос в Своей земной жизни и обладает ныне, восстав из мертвых, вознесшись на умное небо и сидя «одесную Отца».
Свидетельство этой древней веры Церкви можно найти в творениях Святых Отцов — от священномученика Игнатия Богоносца до преподобного Симеона Нового Богослова. «Евхаристия есть плоть Спасителя нашего Иисуса Христа, которая пострадала за наши грехи, но которую Отец воскресил, по своей благости» — пишет св. Игнатий Богоносец (Послание к Смирнянам, глава 7).
***
Эта же вера засвидетельствована и святителем Иоанном Златоустом (которому церковная традиция усваивает авторство чина византийской литургии — того самого чина, который, к слову, и был использован отцами Димитрием и Игорем для своего богослужебного эксперимента). Евхаристическое Тело, — утверждает свят. Иоанн, — это «то самое Тело, которое было окровавлено, прободено копием…» (Беседы на 1-е Послание к Коринфянам). «Находящееся в Чаше есть то самое, что потекло из ребра Господа; того мы и приобщаемся» (Там же).
***
Историческая плоть Христа была реальной (состоящей из материи, вещественной). Сохранил Свою телесность Иисус и после Воскресения из мёртвых. Вспомним известный евангельский эпизод — явление Воскресшего Иисуса одиннадцати и ученикам (Евангелие от Луки, 24, 36–43; Иоанна, 20:19–20). Апостолы и ученики собрались в доме, двери заперты «из опасения от Иудеев». И вдруг «стал посреди них» Воскресший… Апостолы шокированы, они боятся, что видят привидение: «Они смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа». Однако Христос убеждает своих учеников в том, что Он присутствует среди них телесно — показывает им Свои руки и ноги, позволяет прикоснуться к Себе, ест перед ними кусок печенной рыбы и сотовый мед… Этот рассказ, — писал современный российский библеист о. Ианнуарий (Ивлиев), — имеет глубокий богословский смысл. «Он предостерегает от характерного для эллинизма дуалистического воззрения, будто Христос присутствует в Церкви только “духовно”. Нет, утверждает Евангелие: Христос присутствует в Церкви целостно и ощутимо-телесно» (Евангелие от Луки. Богословски-экзегетический комментарий).
Итак, Тело Воскресшего — материально (хотя эта материальность и не тождественна нашей, дебелой телесности). Отсюда и Евхаристия — впрочем, как и некоторые другие таинства — связаны с материей, веществом. Материальность, вещественность здесь всегда напоминают о действительности Воплощения. Бог действительно стал человеком, Христос действительно воскрес и вознесся на небо телесно, не разлучаясь с человеческой природой. Поэтому и таинства Церкви Христа Воскресшего — связаны с веществом. Таинство крещения — с веществом воды, таинство миропомазания — с веществом масла, таинство Евхаристии — с веществом хлеба и вина…
***
Подчеркну отдельно — я далёк от того, чтобы обвинять отцов, решившихся совершить «онлайн-литургию», в том, что они отрицают догмат Боговоплощения. Отец Игорь неудачно выразился в отношении «нематериальности» причастия, но фразу в facebook нельзя воспринимать как исповедание веры, которая бы отличалась от общей веры Церкви.
Итак, смысл этих заметок не в «обличении» псевдо-еретиков, и даже не в дружеском увещании православных клириков, решившихся на литургические новшества и эксперименты, не имея на то благословения своего правящего епископа (хотя последнее было бы и полезно). Моя цель иная. Этими заметками я бы хотел призвать богословски мыслящих клириков и мирян к размышлениям о Церкви и Цифре, т.е. о взаимодействии церковного и цифрового миров.