В 1965 году в школе, когда я был прыщавым учеником, я впервые познал силу советской идеологической машины и бдительность своих воспитателей. В канун «парада войск и демонстрации трудящихся» 1 мая меня выгнали со школы.
Дело в том, что мой старший брат учился в Одессе, в мореходном училище и к празднику прислал мне подарок. Это была шариковая ручка с двумя цветам – синим и красным. Это была первая, историческая, бесценная шариковая ручка в городе Овруче. Она была очень красивая! Из какого-то неизвестного материала. А главное - было видно, что она не наша, а заграничная.
Я в восторге нажимал синюю кнопочку – выползал синий стержень. Нажимал красный – можно было писать цветом крови, цветом нашего коммунистического знамени.
Естественно, что в провинциальном городке Полесья, в котором я встретил свои десять лет от рождения, это была ручка «пионер», повторюсь, первая шариковая ручка. Все писали чернилом и ручки уже были «автоматические», не перьевые, когда каждый школьник в специально пошитом мешочке носил и чернильницу».
А у меня был, пользуясь современным продвинутым языком, «эксклюзив», научно-технический прогресс, хай-тек, Силиконовая Долина. Короче, высокие технологии в потрепанном школьном портфеле!
Именно поэтому за два-три дня я стал самым известным и популярным пацаном в школе. Ко мне подходили старшеклассники и говорили: «А ну, покажи ручку!». Я показывал с удовольствием. Все девчонки, которые раньше в мою сторону и не смотрели, добивались моего внимания с единственной целью – подержать мою иностранную шариковую ручку в руках.
На третий день ко мне, двоечнику, которого, как мне казалось, в тайне презирала из-за моего страшно низкого социального статуса (я рос без отца и китайских спортивных кед у меня не было), подошла наша классная дама, филолог Анна Юрьевна Фридман и сказала: «Витя, покажи, пожалуйста, ручку». Я, чистая душа, ничего не подозревая с удовольствием, дал ей ручку.
Учительница долго ее вертела, щелкала кнопками, писала то красным, то синим цветом, а потом говорит: «Ты, знаешь, Витя, что когда я проверяю тетради, то двойки ставлю синим цветом, а пятерки – красным! Подари мне эту ручку!».
Я глупый, не согласился с этим, имеющим прекрасные перспективы предложением, и еще много лет получал только двойки и единицы за школьные сочинения и чтение поэта Маяковского о советском паспорте, декламацию прозы Максима Горького о том, как гордо реет над бурным морем «Буревестник» «наизусть».
В этот же день, после обеда меня встретил директор школы, долговязый, грозный, строгий дядька, бывший майор советской армии, замполит автомобильного батальона. Запомнил только его фамилию – Войтевич (мы в школе его звали почему-то «Хамаршельд»).
- Это ты Тимошенко? – спросил он.
- Да.
- А ну-ка, покажи шариковую ручку.
Я, молча, отдал.
Он долго ее крутил, рассматривал, щелкал кнопками, а потом надел очки и что-то рассмотрел на моей ручке и вдруг завизжал, закричал от злости, и как мне, показалось, и от удовольствия.
- Сегодня, - произнес он угрожающим шепотом (так, наверно, разговаривают чекисты с иностранными шпионами), - в 18.00 я тебя вызываю на ПедСовет школы!
Когда я зашел в актовый зал, где сидели все учителя и еще какое-то начальство с района, человек 60-т интеллигентнейших, образованнейших, авторитетнейших, красиво одетых мужчин и женщин, я узнал, зачем меня вызвали на это высокое собрание.
- Товарищи! Коллеги! – Громко и как-то трагически-торжественно произнес Хамаршельд - то есть, директор школы). – Хочу Вам всем доложить, что пока мы здесь неустанно прививаем нашим детям коммунистическое мировоззрение, любовь к Родине, изучаем труды Пушкина, Ленина и товарища Хрущева, в нашу школу проникла буржуазная идеология.
Директор достал мою автоматическую шариковую ручку, взял в левую руку, а в правой руке у него было увеличительное стекло. Он еще раз посмотрел на ручку через эту линзу, увеличив что-то там во много раз, а затем взял в руки мел и на доске написал три буквы - USA.
Короче, меня погнали со школы. «За потерю политической бдительности». Вызывали в школу мать. В школу приходили офицеры из районного КГБ, а у меня с тех пор в школе была кличка: «агент» или «шпион».
Ручку у меня забрали, но через месяц она объявилась. Ее таскал и всем показывал сын директора, говорил, что такие ручки уже делают в Киеве. Но я-то знал, что ручка у него была моя. Надпись изготовителя «USA» была спилена напильником.