Описанный опыт вполне может быть полезен для Украины. Несмотря на публичную демонстрацию слаженной командной работы и взаимопонимания Нацбанка, Министерства финансов и Фонда гарантирования вкладов физлиц, «плоды» их совместной работы вызывают ассоциации с «Лебедем, Щукой и Раком» из классической басни Ивана Крылова. Чего стоит только несогласование репрофайлинга ОВГЗ на общую сумму до 221 млрд. грн. из портфеля НБУ. Имеется в виду перенесение сроков погашения долговых ценных бумаг правительства на период от 8 до 30 лет, что позволит в ближайшие годы избежать значительных выплат из госбюджета. Вопрос принимает особое значение с учетом того, что основная часть ОВГЗ в обращении находится в портфеле Нацбанка (по состоянию на 01.08.2017 из долговых бумаг Правительства на общую сумму 686 млрд. грн. у банковского регулятора находится 368 млрд. грн.).
Да и многомиллиардная прибыль НБУ, служащая регулярным источником латания бюджетных дыр, формируется преимущественно за счет процентных доходов, львиная часть которых получена в качестве купонных доходов по гособлигациям (за 2016 год такие поступления составляют 83 % от процентных доходов Нацбанка). При этом процентная ставка по новым ценным бумагам Правительства, выпущенным в рамках репрофайлинга, привязывалась к индексу потребительских цен плюс 1,5 %, с наличием автоматического ограничителя в случае чрезвычайно высокого показателя инфляции. Это, вероятнее всего, и стало яблоком раздора между Минфином и НБУ. В случае высоких темпов инфляции возрастут затраты на обслуживание госдолга, и руководство Нацбанка, руководствуясь, вероятно, своим предыдущим опытом работы в коммерческих структурах, выступало против этого условия репрофайлинга. Вот тут налицо и проявился институциональный конфликт между Минфином и Нацбанком: банковскому регулятору, главной целью которого является удержание инфляции в допустимых пределах, в этом случае невыгодно выполнение совей основной функции ценовой стабильности.
Ведь при невысокой инфляции меньше будет получено процентных поступлений от ОВГЗ после репрофайлинга. С другой стороны, Минфин, чтобы сэкономить на платежах по госдолгу, не заинтересован в экономическом росте, атрибутом которого является контролируемый уровень инфляции (мы же не допускаем повторения стагфляционного варианта 2014-2015 годов, правда?). Между строчек официальных правительственных сообщений можно заметить сомнения в достижении декларируемого Нацбанком таргета по инфляции. Напомним, по прогнозам НБУ, к концу 2017 года инфляция должна снизиться до 8 % +/– 2 %, а к концу 2018 года составлять 6 % +/– 2 %.
Плодотворной почвой для подобных конфликтов является то, что регуляторы финансового рынка между собой взаимодействуют не столько как структуры, согласующие свои действия в рамках определенных полномочий, а фактически функционируют как своеобразные «казначейские центры». Нацбанк регулярно перечисляет часть своей прибыли для покрытия бюджетного дефицита, а она в основном генерируется за счет купонных платежей, выплачиваемых Минфином банковскому регулятору.
А если вспомнить о дотационном финансировании Фонда гарантирования вкладов, осуществляемом за счет долговых обязательств Правительства, которые в дальнейшем монетизируются НБУ, то получается, как говорил, классик «картина маслом». Центральным элементом этой запутанной казначейской деятельности, на мой взгляд, является большая величина процентных ставок по долговым обязательствам. Директор-распорядитель Фонда гарантирования вкладов физлиц К. Ворушилин в одном из своих последних интервью четко обозначил упомянутую проблему стоимости обслуживания долга, что усиливает скрытую неплатежеспособность украинской системы гарантирования депозитов. При общей величине задолженности Фонда гарантирования вкладов перед Нацбанком и Минфином в 69 млрд. грн., по его словам, «некоторые займы нам выдали под 9,5-10%, а некоторые под 13% годовых». Достаточно большие цифры, особенно на фоне реализации ведущими мировыми центробанками разнообразных программ «количественного смягчения» по процентным ставкам, близким к нулевой отметке.
С другой стороны, не стоит игнорировать тот факт, что процентные ставки по ОВГЗ, выпущенным для докапитализации государственных банков (национализации «ПриватБанка») также достаточно высоки (около 9-10 % для ценных бумаг в гривне и 6 % для бумаг, индексированных относительно курса иностранной валюты). Это также приводит к многомиллиардным издержкам государства. Надо отметить, что Нацбанк в своем Отчете о финансовой стабильности (№ 1, июнь 2016) признает эту проблему и дает ее оценку. По состоянию на конец марта 2016 года насчитанные процентные издержки от обслуживания ОВГЗ, с использованием которых проходила докапитализация госбанков, достигли 37 млрд. грн.
Ну а в дальнейшем очередные транши в капитал «Ощадбанка» и «Укрэксимбанка» отошли в тень на фоне национализации «ПриватБанка». Если грубо прикинуть процентную ставку по гривневым и индексированным «рекапитализационным» ОВГЗ на термин их обращения (от 15 до 17 лет), то получим за этот период специфические процентные издержки государства приблизительно на сумму в 312 млрд. грн. (с учетом последнего увеличения капитала на 35,8 млрд. грн.). Единственным логическим объяснением такого размера процентных ставок может быть стремление поддержать рыночную привлекательность подобных ценных бумаг на случай необходимости их продажи для получения «живых денег». Но украинская банковская практика свидетельствует, что подобные огромные объемы ОВГЗ может «переварить» только государство, путем их монетизации Нацбанком.
На этом фоне уже не вызывают шок оценки НБУ стоимости банковского кризиса в Украине в 2014-2016 годах: прямые фискальные издержки Украины составили 14 % от ВВП. Ведь не в последнюю очередь такие результаты получены благодаря описанной процентной политике, которая была бы уместна во взаимоотношениях коммерческих, но точно не госструктур. Отметим, что особый интерес для руководства отечественных финансовых регуляторов должен представлять опыт их заокеанских коллег в сфере компенсации фискальных издержек на спасение пострадавших от кризиса банков. Недавно авторитетное издание Financial Times опубликовало, со ссылкой на рассчеты МВФ для конца 2014 года, информацию о том, что США стали единственной страной, которая не только компенсировала потраченные на банки средства налогоплательщиков, но и получила прибыль в размере 0, 5 % ВВП. Так что, действительно, есть чему поучиться.
Ну а начинать процесс использования хороших практик, на мой взгляд, следует с регулярного проведения под эгидой Нацбанка приема на День Независимости («приема 24 Августа»), на котором будут присутствовать представители финансовых регуляторов и политико-экономического истеблишмента. Можно создать неформальную площадку для взаимовыгодного компромиссного решения накопившихся проблем и острых вопросов, в том числе непродуктивных процентных издержек по взаимным долговым обязательствам. Главный барьер для успешной реализации этого проекта – сомнения в сохранении своих должностей нынешним руководством регуляторов, которое в обозримом будущем должно будет выполнять принятые решения (ярким примером является г-жа Гонтарева, которая пока безуспешно пытается покинуть пост Главы НБУ). Так что в сегодняшних реалиях, возможно, речь будет идти о подобном приеме «на Покрову».