Но мое внимание привлек последний абзац, в котором автором сделана попытка ответить на вопрос "ну и что".
Украинцы, говорится в завершение статьи, приходят к пониманию того, что их будущее зависит не от сочетания цветов, под которыми выступают их политики, а от правил и институтов, которые можно описать понятным всем языком.
Вот вы, читатель, действительно приходите к такому пониманию? Если из сочетания цветов мы действительно уже не делаем культа, то что нам даст сочетание понятно описанных правил и институтов? Другими словами - законов и системы государственной власти?
Не звучит ли здесь британское издание в унисон с европейскими политиками, которые так любят напоминать о том, что, приведенные в гармонию с европейскими, наше законодательство и система институтов, станут практически гарантией того, что мы неизбежно заживем по-людски?
Взгляд The Economist более чем не оригинален. Мы сами тут уже давно наблюдаем как так и сяк кроят систему институтов и переписывают правила игры под каждого очередного высшего начальника. Дела, при этом, идут все хуже и хуже. Боюсь, что дело тут не в понятности языка, а в том, что наивно слишком многого ждать даже от грамотных текстов и стройных систем.
Более того, и правила, и институты написаны и созданы не нами. У нас до них руки до сих пор не доходили. А те, кто писал правила и создавал институты, думал о себе, а не о нас. И у них неплохо получилось, судя по списку Форбса! И понятность языка авторов не смущала. Те, кому было надо - все очень хорошо поняли. И остальным объясняют - по мере желания и необходимости.
Народ Украины просто оставил государство на аутсорсинг небольшой группе лиц, очень этого желавшей. Что из этого вышло - мы все знаем.
И теперь у нас два выхода (это если не считать Борисполь и Жуляны, о чем пишут в фейсбуке). Первый - они, выгодополучатели, таки опишут правила и институты на понятном на Западе языке, после чего там вздохнут с облегчением, но что, скорее всего, сделает и правила и институты еще более чужими для нас. И второй - мы напишем правила сами. Вообще, мы, по большому счету, уже живем по ним, неписанным. Правда, есть одно но.
Будет ли понятна на Западе учрежденная нами система понятных нам институтов? Многие из институтов (хотел написать - большинство) нам просто не понадобятся. У нас уникальный опыт бесполезности институтов. Сразу и не скажешь, какие из них, даже теоретически, могут быть полезны.
Вот и получается, что те, кого в статье авторитетного издания упоминают по имени, могут оказаться более понятными для западного взгляда, если поработают над языком и институтами, чем безымянное население страны, вдруг решившее организовать свою жизнь так, как этому населению ближе.
И не факт, что последнее будет им там на Западе, понятнее. Может поэтому мы не спешим?