Не ошибусь, если скажу, что весь последний год для жителей Украины ситуация с курсом гривны занимает второе по значимости место, после войны на Донбассе. А с конца зимы, когда 24 февраля на межбанковском валютном рынке был установлен новый антирекорд (33,5 грн/долл), пожалуй, даже первое. На этом фоне даже информация Госстата о катастрофическом падении промышленного производства в январе текущего года (на 21,7% к январю 2014 года и на 19,7% к декабрю 2014 года) прошла практически незамеченной. При целиком осязаемом для кармана каждого жителя нашей страны двукратном крахе гривны за февраль, данные о положении дел в отечественной промышленности выглядят несколько абстрактно. Пока еще абстрактно...
"Резкий скачок – это первая реакция рынков (на переход к свободному курсообразованию, добавлю от себя). Мы верим, что спрос и предложение на рынке валюты обязательно найдут равновесие, а, следовательно, и адекватное ценовое значение", – заявила глава НБУ 9 февраля, на традиционном совещании с банкирами. Фундаментальных причин для стремительного падения гривны нет, все дело в "иррациональном поведении рынка, который движется на страхах", – уверяла она 25 февраля, на пресс-конференции в Нацбанке. А в интервью, опубликованном на днях "Украинской правдой", В. Гонтарева сообщила, что объективными факторами падения гривны стали… минские соглашения и отвод украинских войск из Дебальцево, на которые "рынок не среагировал логично". Полагаю, комментировать это высказывание даже не имеет смысла.
Безусловно, страхи, о которых говорила глава НБУ, существуют. И в бизнес-среде, и в банковском секторе, и во всем украинском обществе. Даже объявление о предоставлении Украине около 40 млрд. долл. финансовой помощи от МВФ и промышленно развитых государств (G7) хоть немного погасить эти страхи уже не в состоянии. Настолько велико недоверие к отечественной банковской системе и к нашей национальной валюте. Поэтому продолжается отток вкладов (за январь 2015 года объем гривневых депозитов уменьшился на 6,6 млрд. грн., валютных – на 700 млн. долл.), а население по-прежнему скупает валюту (в январе ее было куплено на 19,4 млн. долл. больше, чем продано, плюс неучитываемые сделки на "черном рынке"). "Поблагодарить" за это следует руководство НБУ, пагубная политика которого успешно разрушает банковскую систему Украины.
Возьмем события недавнего времени. После двух недель относительной курсовой стабильности (с 6-го по 19-ое февраля рост на межбанке составил 1,7 грн/долл), 20 февраля, в пятницу, произошло снижение курса гривни - сразу на 2,2 грн/долл. 23 февраля В.Гонтарева заявила, что с 24 февраля НБУ вводит запрет на выдачу кредитов в гривне с целью покупки валюты для юридических лиц и запрещает платежи по импортным контрактам в валюте в сумме, превышающей эквивалент 500 тыс. долл. без наличия аккредитива, подтвержденного иностранным банком с инвестиционным классом. И особо подчеркнула, что "такие действия приведут к снижению ажиотажа". Реакцией рынка стал рост курса в этот же день на 2 грн/долл, и рекордные 33,5 грн/долл – на следующий.
Поздно вечером (после окончания рабочего дня) 24 февраля Нацбанк издал постановление №130, которым ввел на 25-27 февраля запрет уполномоченным банкам покупать валюту по поручению клиентов, в том числе по ранее поданным заявкам. А также определил предельный размер (не более 0,5% от размера регулятивного капитала банка) ежедневной покупки валюты финучреждениями по собственным операциям. Фактически это означало двухдневный запрет торгов на межбанке.
Трудно поверить, что в НБУ не понимали, к каким последствиям приведут такие действия. Думаю, понимали, и очень хорошо! Из-за отсутствия покупателей котировки резко снизились, благодаря чему, 25 февраля Нацбанк купил на межбанке 80 млн. долл. по 21,7 грн/долл (но, как утверждают, некоторые участники межбанковского рынка, позднее курс выкупа валюты “задним числом” переоформили по 28,04 грн/долл). Их обещано направить на “валютные интервенции для стабилизации курса гривны”, что можно, говоря понятным языком, трактовать и так - продать по выгодному курсу "приближенным" банкам. Похоже, снова возвращается практика проведения валютных аукционов, от которых отказались с 5 февраля (не секрет, что в качестве механизма поиска некоего “равновесного курса” они были абсолютно неэффективны), вместе с так называемым "индикативным курсом".
Руководство НБУ не перестает заявлять, что теперь главной задачей их ведомства является не обеспечение стабильности гривны (хотя статью 99 Конституции Украины – “Обеспечение стабильности денежной единицы является основной функцией центрального банка государства – Национального банка Украины” – никто не отменял), а сдерживание потребительской инфляции. Но и это сделать не удается: по итогам 2014 года цены в Украине выросли на 24,9% (наибольший показатель с 2000 года, когда этот показатель составил 25,8%), в январе же 2015 года инфляция ускорилась до 28,5% (к январю 2014 года). Иного быть не могло, так как инфляция – не просто рост цен, а рост цен, обусловленный увеличением объема денежной массы.
Эмитированные деньги идут, во-первых, на финансирование дефицита государственного бюджета, включая “Нафтогаз” и Фонд гарантирования вкладов физических лиц. По оценкам экс-министра финансов В. Пинзеника, в минувшем году 171 млрд. грн. расходов правительства де-факто было покрыто за счет средств НБУ, и это больше, чем за все предыдущие 6 лет.
Во-вторых – на выдачу рефинансирования коммерческим банкам. Уже за январь-февраль текущего года НБУ предоставил банкам для поддержки их ликвидности 36,351 млрд. грн., плюс 3,585 млрд. грн. в виде кредитов на срок больше 30-ти дней. Если изучить данные по остаткам средств на корреспондентских счетах украинских банков, то в феврале лишь дважды они были меньше 27 млрд. грн. Все остальное время – на уровне 29-30 млрд. грн. Такой избыток денежной массы не только приводит к росту инфляции, но и оказывает давление на курс гривны. Ну, а утверждение “банки массово получили рефинансирование – жди очередного скачка курса” стало практически аксиомой.
Подобного наверняка не происходило бы, если бы НБУ жестко и систематически отслеживал дальнейшую судьбу предоставляемого рефинансирования. Этим должны заниматься с полсотни кураторов, назначенных Нацбанком в финучреждения специально для контроля за целевым использованием средств. Однако, складывается впечатление, что свои прямые обязанности они элементарным образом не выполняют. Оттого и непрекращающиеся спекуляции на валютном рынке, и ставшие известными факты выведения из банков их владельцами не только полученного рефинансирования, но и денег клиентов. Которым государство обязано возместить потерянные вклады. Некомпетентность кураторов тому причина, или же коррупционная составляющая – этим в НБУ, похоже, не сильно озабочены.
В определенной степени не удивительно, что с 4 марта начинает действовать новая ставка рефинансирования – 30% годовых. Ровно 15 лет она не была на столь высоком уровне (в марте 2000 года – 35% в первой половине месяца и 32% во второй половине месяца). Одномоментным повышением ставки сразу на 10,5 п.п. НБУ пытается ограничить предоставление средств банковскому сектору. Вроде бы логично - с надеждой на то, что меньшее количество гривны будет попадать на межбанковский валютный рынок, и это должно стабилизировать, а то и укрепить национальную валюту Украины.
Но есть у этого действия и обратная сторона - резкое увеличение ключевой ставки приведет к тому, что деньги (читай - гривна) станут дороже, поэтому в экономике сократится их количество. Теоретически данная мера должна привести к торможению инфляции и укреплению нацвалюты. Однако, на практике в настоящее время на курс гривны ключевое влияние оказывают не столько монетарные факторы, сколько факторы макроэкономического и геополитического характера. То есть, нет уверенности в том, что вследствие роста ставки рефинансирования наступит долгожданная стабилизация на валютном рынке. Зато с увеличением ставки рефинансирования неизбежно вырастут ставки по кредитам, и без того сегодня очень высокие. С учетом нынешней экономической ситуации в стране, мало кто сможет позволить себе еще более дорогие заимствования (в первую очередь это относится к мелкому и среднему бизнесу, который и мог бы способствовать улучшению макроэкономической динамики). Отсюда вопрос - может ли возобновиться рост национальной экономики при таких процентных ставках по кредитам? Нет, поставлю вопрос по-другому — есть ли шанс на замедление темпов падения экономики при ставке НБУ в 30% годовых? Очень сложно дать положительные ответы на поставленные вопросы...
В конце статьи хочу вернуться к утверждению главы НБУ относительно иррационального поведения рынка. Лорд Д.М.Кейнс как-то заметил - “рынок может оставаться иррациональным дольше, чем вы сможете сохранять платежеспособность”. Учитывают ли это руководители НБУ?
Следует признать, что в способность нынешнего руководства Нацбанка стабилизировать ситуацию на валютном рынке и хотя бы приостановить дальнейшую девальвацию гривны уже не верит ни население, ни банкиры. Наверное, нужны перемены, пока отечественная банковская система не прошла точку невозврата.