Оба решения ВР были без преуменьшения прорывными и тяжело выстраданными в долгих муках – достаточно вспомнить, что депутаты не могли назначить аудитора НАБУ с марта прошлого года. А принятие закона об Антикоррупционном суде с конца прошлого года стало ультимативным требованием МВФ и США для продолжения кредитования Украины. Затем президент Порошенко оперативно внёс технический закон о запуске Антикоррупционного суда. Парламент проголосовал его двумя неделями после принятия первого закона о новом суде. Одновременно президент по своей квоте назначил третьего аудитора для НАБУ – им стал бывший глава Донецкой областной военно-гражданской администрации Павел Жебривский. В результате комиссия для аудита НАБУ была полностью сформирована. Василенко и Жебривский вместе с давно уже избранным аудитором от Кабинета министров главой делегации Украины в GRECO (организации стран против коррупции) Михаилом Буроменским получили возможность переходить к оценке эффективности НАБУ.
Однако потом западные доноры Украины с помощью отечественных «антикоррупционных активистов» сделали всё для того, чтобы этот результативный рывок перешёл в медленно-тягучий антикоррупционный марафон.
Сначала по антикоррупционному суду хором начали требовать правки о передаче новому суду из судов обычных всех дел НАБУ. Хотя мнение Венецианской комиссии таково: уголовные дела, которые уже рассматриваются в суде, не должны переноситься в Антикоррупционный суд после его создания, чтобы «не перегружать» его. Любопытно, что близкие к НАБУ активисты также вначале требовали не нагружать новый суд старыми делами. Но потом «линия партии» поменялась… А по назначенным аудиторам НАБУ «антикоррупционные активисты» и сам руководитель Бюро Сытник открыли настоящий огонь.
И если по первому спорному пункту спикер Парубий уже озвучил компромиссный вариант, то по аудиту НАБУ всё только начинается. Молниеносная и жёстко негативная реакция руководства НАБУ и поддерживающих его «активистов» на назначение аудиторов объясняется тем, что выводы аудиторской комиссии являются единственной законодательно закреплённой предпосылкой для увольнения руководителей НАБУ.
Поэтому и НАБУ, и близкие к ним политики будут продолжать дискредитировать членов аудиторской комиссии с тем, чтобы изначально подорвать доверие к результатам их работы. Противопоставляя этому свой неформальный пиар-аудит, сделанный ранее с привлечением лояльных западных экспертов (хотя те даже не могут быть допущенными к секретной информации).
Этот сценарий развития событий, разворачивающийся прямо сейчас на наших глазах, является самым негативным как для самого НАБУ, так и для перспектив повышения эффективности борьбы с коррупцией в стране в целом. Поскольку на четвёртом году работы Бюро отсутствуют чёткие критерии его эффективности. И подавляющее большинство оценок этой работы являются в той или иной степени политическими и односторонними – неважно с каким знаком. То ли даются теми, кто считает НАБУ священной коровой, неприкосновенной для любой, даже конструктивной, критики. То ли теми, кто обвиняет Бюро «во всех тяжких» (причем НАБУ само дает для этого массу оснований).
Руководство НАБУ серьёзно опасается аудиторской проверки и не надеется к началу аудита получить хоть какие-то реальные результаты в борьбе против топ-коррупции. А кроме того, хочет оставить всё как есть - когда оно фактически никому не подконтрольно и ни перед кем не ответственно. Также на ресурс НАБУ на выборах (возбуждение нужных уголовных дел) очень рассчитывают близкие к Бюро «антикоррупционеры» типа народного депутата Сергея Лещенко или руководителя "Центра предотвращения коррупции" Виталия Шабунина.
Но дальше сохранять этот комфортный для руководства НАБУ статус-кво вряд ли получится. Жебривский пообещал, что уже до конца текущего года будет подготовлен аудиторский отчёт. «Я прессинга не боюсь. Я никогда не был замешан в сделках, участие в которых могло бы быть использовано для давления на меня. Писаки из грантоедских сообществ об этом не пишут, они рисуют мой портрет из собственной грязи», - констатировал другой аудитор, авторитетный юрист Василенко. Так что аудиторы явно осознают, с каким давлением им придётся столкнуться.