Многие западные аналитики сходятся в том, что Владимир Путин пытается установить в Европе новый - свой собственный - порядок. Так, по мнению Даниэля Верне, автора статьи "Новый европейский порядок Владимира Путина" для французского издания Slate, для Путина военное вмешательство на востоке Украины - всего лишь часть более широкой игры, а его конечная цель - покончить со сформировавшейся после "холодной войны системой отношений в Европе".
В частности, по мнению аналитика, сейчас президент РФ отрабатывает новый европейский порядок на странах, которые не входят НАТО и, соответственно, не могут рассчитывать на защиту, которую гарантирует статья 5 устава альянса 1949 года. Согласно этой статье, любая угроза для одного из членов НАТО должна восприниматься всеми остальными как угроза для них самих. В дальнейшем, пишет Верне, Путин попытается утвердить свой порядок по всему континенту.
Томас Фридман, известный американский журналист, трехкратный лауреат Пулитцеровской премии, в своей колонке "Лидирование изнутри" для The New York Times, сравнивает Владимира Путина с террористической группировкой "Исламское государство".
Так, политический обозреватель указывает на тот факт, что и боевики "Исламского государства", и российский лидер любят выполнять самую грязную работу, скрываясь под масками, "поскольку глубоко внутри, они знают, что их поступки постыдны".
"Палач "Исламского государства" носит маску. Путин врет, используя свое бесстрастное лицо, - отмечает журналист. - Оба, кажется, знают, что их идеи или влияние являются неприемлемыми по существу, поэтому они должны навязывать их с пугающей силой: "Обернитесь в пуританский ислам или я отрублю вам голову", - говорит палач "Исламского государства"; "Подчинитесь российской сфере влияния или я вторгнусь на вашу территорию и уничтожу ваш режим", - говорит Путин".
По мнению Фридмана, и Путин, и "Исламское государство" четко мотивированы, чтобы использовать силу дабы преодолеть прошлые унижения. В случае Путина речь идет о слабости России после распада Советского Союза в 1991 году, который он однажды назвал "величайшей геополитической катастрофой" 20-го века. Для исламистов это тот факт, что многие арабские/мусульманские народы в 21-м веке значительно уступают Западу по таким показателям, как образование, экономический рост, научные открытия, грамотность, свободы и права женщин.
"Помешать украинцам осуществлять их свободную волю является для Путина способом показать единственную остающуюся у России реальную силу: грубую силу. Обезглавливание беззащитных американских журналистов является для "Исламского государства" способом сказать, что оно настолько же сильное, как и США. Оба добиваются уважения в неправильных местах", - подчеркивает журналист.
При этом Фридман указывает на тот факт, что и Путин, и исламисты хотят воссоздать государства из "славного" прошлого, чтобы отвлечь свои народы от своей полной неспособности построить реальную экономику. "Исламское государство" называет свою креатуру "халифатом", а Путин - "Новороссия". Кроме того, отмечает он, и российский лидер и сирийские радикалы хотят переписать действующие международные соглашения, которые, по их мнению, составлены Америкой и Западом ради собственной выгоды и в ущерб интересам арабов или русских. И, очень важно, что оба агрессора полностью зависят от добычи нефти и газа для финансирования своего безумия.
В своей колонке аналитик ссылается на слова Энди Карснера, бывшего помощника министра энергетики в последней администрации Буша, а нынче генерального директора Manifest Energy: "У нас есть одна пуля, которая поразит обе цели: сбить цены на нефть".
Скептицизм по поводу перемирия на Донбассе в своей редакционной статье "Безрадостное прекращение огня в Украине" выражает авторитетное британское издание The Economist.
По версии издания, "Президент Украины Петр Порошенко, по-видимому, осознав тщетность продолжения боя, который его силы не могут выиграть, выступил в пользу мирного урегулирования, хотя он знает, что заплатит за это очень высокую цену. Господин Путин, со своей стороны, похоже, намерен добиться подчинения Украины, которого он добивался изначально с помощью безжалостной эскалации конфликта".
Из статьи следует, что подписанный 5 сентября протокол о прекращении огня на Донбассе, предусматривающий выполнение противоборствующими сторонами ряда условий, направленных на деэскалацию конфликта, оставляет под вопросом точный статус восточных областей Украины.
Кроме того, в материале The Economist подчеркивается, что подписание соглашения о прекращении огня было предназначено для создания пространства для политического урегулирования конфликта на Донбассе. Однако перспективы такого урегулирования с каждым часом тают ввиду многократных нарушений режима прекращения огня со стороны пророссийских сепаратистов.
"Ни Путин, ни господин Порошенко фактически не контролируют ситуацию", - цитирует издание слова Балаша Джарабика, приглашенного исследователя Фонда Карнеги за Международный Мир, который сомневается в стабильности режима прекращения огня.
В статье также отмечается, что Порошенко, который, ради прекращения огня, готов к той или иной форме децентрализации и предоставлению восточным регионам гарантий использования и защиты русского языка и культурных прав, по сути, капитулировал. А Владимир Путин, в свою очередь, добился желаемой автономии Донбасса, которая позволит ему разрушить надежды Киева на интеграцию Украины в такие западные структуры как Евросоюз и, прежде всего, НАТО.
Удовлетворительной альтернативой для Путина издание называет провал режима прекращения огня и так называемый "замороженный конфликт", в рамках которого отколовшаяся от Украины Новороссия, непризнанная международным сообществом, будет постоянным дестабилизирующим фактором в Украине.
"Если мир, несмотря ни на что, настанет, для большинства украинцев он, вероятно, примет уродливую форму", - говорится в заключении к статье.
Не столь пессимистично настроена автор британского издания The Guardian Мэри Дежевски. В своей статье "Прекращение огня - главная надежда Украины" аналитик отмечает, что, хотя Минское соглашение действительно непрочно, его условия и тот маршрут пути к миру, который оно намечает, остаются главной надеждой на завершение боев на Донбассе.
По мнению журналистки, есть серьезные основания считать, что Путин и Порошенко могут сейчас всерьез хотеть завершить боевые действия, даже если руководство так называемой Новороссии этого не хочет. При этом Дежевски отмечает, что если Порошенко рассчитывает сохранить единство страны в преддверии досрочных парламентских выборов, то он нуждается хотя бы в некоем минимальном примирении с проросcийскими сепаратистами, контролирующими Донбасс. Путин же в случае мирного урегулирования конфликта, считает она, сможет заняться решением экономических проблем России, лишь часть из которых связана с западными санкциями.
Кроме того, как отмечает аналитик, проект мирного соглашения предоставляет Донбассу "особый статус", подразумевающий широкую автономию, что Путин также вполне может представить в России как успех, за который стоило бороться. Вместе с тем, подчеркивает Дежевски, отказ от претензий на Украину, логически вытекающий из мирного соглашения, будет означать для Путина определенные внутренние риски, но не меньшие риски связаны и с перспективами новых российских потерь.
"Путин, безусловно, понимает, что российское общественное мнение может обернуться против него с той же легкостью, с которой оно встало на его сторону после (аннексии) Крыма", - отмечает автор статьи.
Впрочем, отмечает аналитик, остается немало поводов для опасений. Так, если Порошенко не сможет выполнить свою часть мирного соглашения, Путин может решить не выполнять свою, что еще на один шаг приблизит мир к конфронтации между Востоком и Западом.